Без руля и без ветрил

На эфирном океане,
там,
 где тучи-борода,
громко плавает в тумане
радио-белиберда.
Утро.
     На столике стоит труба.
И вдруг
   как будто
       трубу прорвало́,
в перепонку
        в барабанную
              забубнила, груба:
«Алло!
   Алло!!
      Алло!!!
         Алло!!!!»
А затем —
    тенорок
       (держись, начинается!):
«Товарищи,
       слушайте
         очередной урок,
как сохранить
      и полировать яйца».
Задумался,
    заволновался,
          бросил кровать,
в мозгах
      темно,
         как на дне штолен.
—К чему ж мне
           яйца полировать?
К пасхе,
   што ли?! —
Настраиваю
       приемник
            на новый лад.
Не захочет ли
      новая волна порадовать?
А из трубы —
      замогильный доклад,
какая-то
      ведомственная
          чушь аппаратова.
Докладец
    полтора часа прослушав,
стал упадочником
       и затосковал.
И вдруг…
    встрепенулись
          восторженные уши:
«Алло!
   Последние новости!
            Москва».
Но то́тчас
    в уши
       писк и фырк.
Звуки заскакали,
       заиграли в прятки —
это
 широковещательная Уфы
дует
 в хвост
       широковещательную Вятки.
Наконец
   из терпения
         вывели и меня.
Трубку
   душу́,
        за горло взявши,
а на меня
    посыпались имена:
Зины,
   Егора,
      Миши,
         Лели,
          Яши!
День
    промучившись
         в этом роде,
ложусь,
   а радио
         бубнит под одеяло:
«Во саду аль в огороде
девица гуляла».
Не заснешь,
       хоть так ложись,
            хоть ина́че.
С громом
    во всем теле
крою
    дедушку радиопередачи
и бабушку
    радиопочте́лей.
Дремлют штаты в склепах зданий.
Им не радость,
      не печаль,
им
 в грядущем нет желаний,
им…
— семь с половиной миллионов !— не жаль!