К другу

Скажи, мудрец младой, что прочно на земли?
  Где постоянно жизни счастье?
Мы область призраков обманчивых прошли,
  Мы пили чашу сладострастья.

Но где минутный шум веселья и пиров?
  В вине потопленные чаши?
Где мудрость светская сияющих умов?
  Где твой фалерн и розы наши?

Где дом твой, счастья дом?.. Он в буре бед исчез,
  И место поросло крапивой;
Но я узнал его; я сердца дань принес
  На прах его красноречивый.

На нем, когда окрест замолкнет шум градской
  И яркий Веспер засияет
На темном севере, твой друг в тиши ночной
  В душе задумчивость питает.

От самой юности служитель алтарей
  Богини неги и прохлады,
От пресыщения, от пламенных страстей
  Я сердцу в ней ищу отрады.

Поверишь ли? Я здесь, на пепле храмин сих,
  Венок веселия слагаю
И часто в горести, в волненьи чувств моих,
  Потупя взоры, восклицаю:

Минутны странники, мы ходим по гробам,
  Все дни утратами считаем,
На крыльях радости летим к своим друзьям —
  И что ж?.. их урны обнимаем.

Скажи, давно ли здесь, в кругу твоих друзей,
  Сияла Лила красотою?
Благие небеса, казалось, дали ей
  Всё счастье смертной под луною:

Нрав тихий ангела, дар слова, тонкий вкус,
  Любви и очи, и ланиты,
Чело открытое одной из важных муз
  И прелесть девственной хариты.

Ты сам, забыв и свет, и тщетный шум пиров,
  Ее беседой наслаждался
И в тихой радости, как путник средь песков,
  Прелестным цветом любовался.

Цветок, увы! исчез, как сладкая мечта!
  Она в страданиях почила
И, с миром в страшный час прощаясь навсегда,
  На друге взор остановила.

Но, дружба, может быть, ее забыла ты!..
  Веселье слезы осушило,
И тень чистейшую дыханье клеветы
  На лоне мира возмутило.

Так всё здесь суетно в обители сует!
  Приязнь и дружество непрочно!
Но где, скажи, мой друг, прямой сияет свет?
  Что вечно чисто, непорочно?

Напрасно вопрошал я опытность веков
  И Клии мрачные скрижали,
Напрасно вопрошал всех мира мудрецов:
  Они безмолвьем отвечали.

Как в воздухе перо кружится здесь и там,
  Как в вихре тонкий прах летает,
Как судно без руля стремится по волнам
  И вечно пристани не знает, —

Так ум мой посреди сомнений погибал.
  Все жизни прелести затмились:
Мой гений в горести светильник погашал,
  И музы светлые сокрылись.

Я с страхом вопросил глас совести моей…
  И мрак исчез, прозрели вежды:
И вера пролила спасительный елей
  В лампаду чистую надежды.

Ко гробу путь мой весь как солнцем озарен:
  Ногой надежною ступаю
И, с ризы странника свергая прах и тлен,
  В мир лучший духом возлетаю.