Безработный

Веселый автобус
           то фыркнет, то визгнет.
Пока на Лубянку
          с вокзала свезен,
в солидной
     «Экономической жизни»
читаю:
   «Строительный сорван сезон».
Намокла
       мосполиграфская вывеска.
Погода
   годится
      только для рыб.
Под вывеской,
      место сухое выискав,
стоят
     безработные маляры.
Засохшими пальмами
         высятся кисти,
им
  хочется
     краской обмахивать дом.
Но —
      мало строек,
           и фартучный хвистик
висит
      обмокшим
        собачьим хвостом.
В окраске фасадов
           дождя перебои,
а небо
   расцветкой
        похоже на белку.
На солнце
     сменить бы
            ливней обои,
на синьку сменить бы
         неба побелку!
Но кто-то
        где-то
          кому-то докладывал
«О перспективе,
         о срыве сезона».
А эти собрались
          на месяц и на́ два…
Стоят, голодая,
         бездельно и сонно.
Вращали очками
          по цементо-трестам,
чтоб этот обойщик
           и этот маляр
пришел бы
     и стал бы
         об это вот место
стоять,
   безработной лапой моля.
Быть может,
         орудовали и вредители,
чтоб безработные
        смачно и всласть
ругали в бога,
      крыли в родителей
и мать,
   и душу,
      и время,
            и власть.
Дельцов ревизуют.
        Ярится перо.
Набит портфель.
          Карандаш отточен.
Но нас,
   и особенно маляров,
интересует
     очень и очень:
быть может,
         из трестов
             некая знать
за это
      живет
        в Крыму, хорошея?
Нам очень и очень
        хотелось бы знать,
кому
     за срыв
         надавали по шее?
Мы знаем
     всё
      из газетного звона,
но нас бы
     другое устроило знанье:
раскрыть бы
         дельцов по срывам сезона
и выгнать —
         еще зимою,— заранее!
Мы знаем,
     не сгинет
             враз
           безработица —
разрухи
   с блокадой
        законное чадо,
но
    если
   сезоны
      сознательно портятся —
вредителю
     нет пощады.