Иван Тургенев - стихи о любви классического русского писателя и поэта.
Увижу я незримый свет,
Отсутствующими ушами
Услышу хор немых планет.
Отсутствующими руками
Без красок напишу портрет.
Отсутствующими зубами
Съем невещественный паштет,
И буду рассуждать о том
Несуществующим умом.
Как ты сердцу горька.
Терзает его скука,
Сожигает тоска!
Где бывалая сила?
Увы, где прежний я?
Меня ты разлюбила...
Но не кляну тебя!
И странные строки читал,
И очень мне дики казались
Те строки, что Фет написал.
Читал... что читал, я не помню,
Какой-то таинственный вздор;
Из рук моих выпала книга,
Не трогал ее я с тех пор.
День и ночь себе твержу.
Что не любишь ты меня -
С тихой грустью вижу я.
Что же я ищу с тоской,
Не любим ли кто тобой?
Отчего по целым дням
Предаюсь забытым снам?
Твой ли голос прозвенит -
Сердце вспыхнет и дрожит.
Ты близка ли - я томлюсь
И встречать тебя боюсь,
И боюсь и привлечен...
Неужели я влюблен?..
Зачем в полночной тишине
Тот голос страстный, голос милый,
Летит и просится ко мне,-
Зачем? огонь немых страданий
В ее душе зажег не я...
В ее груди, в тоске рыданий
Тот стон звучал не для меня.
Так для чего же так безумно
Душа бежит к ее ногам,
Как волны моря мчаться шумно
К недостижимым берегам?
Зачем, в полночной тишине,
Тот голос страстный, голос милый
Летит и просится ко мне,-
Зачем? огонь немых страданий
В ее душе зажег не я...
В ее груди, в тоске рыданий
Тот стон звучал не для меня.
Так для чего же так безумно
Душа бежит к ее ногам,
Как волны моря мчатся шумно
К недостижимым берегам?
Я не могу, краса моя!
Вотще к нему вздымаю руки,
Его достигнуть мне нельзя!
Балкон высок — нет мне опоры,
Но ты на помощь мне приди...
Хоть бы струну с твоей гитары,
Хоть ленту сверху мне спусти.
Иль из волос вынь гребень частый
И волю тем дай ты кудрям,
Что льются шелковым потоком
С плечей твоих к твоим ногам.
За эту лестницу живую
Я тотчас смело ухвачусь
И до тебя по ней, мой ангел,
Я доберусь, я доберусь!
С прогулки возвратясь, ко мне подходишь ты
И, руку протянув, с улыбкой простодушной
Мне подаешь мои любимые цветы,-
С цветами той руки тогда не разлучая,
Я радостно прижмусь губами к ним и к ней...
И проникаюсь весь, беспечно отдыхая,
И запахом цветов и близостью твоей.
Гляжу на тонкий стан, на девственные плечи,
Любуюсь тишиной больших и светлых глаз,
И слушаю твои младенческие речи,
Как слушал некогда я нянюшки рассказ.
Гляжу тебе в лицо с отрадой сердцу новой -
И наглядеться я тобою не могу...
И только для тебя в душе моей суровой
И нежность и любовь я свято берегу.
Глядела ты в глаза мои
И лобызал я безмятежно
Ресницы длинные твои;
Когда, бывало, ты стыдливо
Задремлешь на груди моей
И я любуюсь боязливо
Красой задумчивой твоей;
Когда луна над пышным садом
Взойдет и мы с тобой сидим
Перед окном беспечно рядом,
Дыша дыханием одним;
Когда, в унылый миг разлуки,
Я весь так грустно замирал
И молча трепетные руки
К губам и сердцу прижимал, —
Скажи мне: мог ли я предвидеть,
Что нам обоим суждено
И разойтись и ненавидеть
Любовь, погибшую давно?
Я не могу, краса моя!
Вотще к нему вздымаю руки,
Его достигнуть мне нельзя!
Балкон высок — нет мне опоры,
Но ты на помощь мне приди...
Хоть бы струну с твоей гитары,
Хоть ленту сверху мне спусти.
Иль из волос вынь гребень частый
И волю тем дай ты кудрям,
Что льются шелковым потоком
С плечей твоих к твоим ногам.
За эту лестницу живую
Я тотчас смело ухвачусь
И до тебя по ней, мой ангел,
Я доберусь, я доберусь!
Я всходил по вечерам;
И тебя, мой ангел милый,
Ожидал и видел там.
Помнишь шепот старых сосен,
Шелест трав и плеск ручья...
Ах! с тех пор, как околдован,
У холма скитаюсь я.
Загорятся ль в небе звезды,
Светляки в лесу, в траве —
Я бегу на холм знакомый
Через поле по росе.
Бледный месяц! милый месяц,
Поленись, не выходи...
Из-за моря, через горы,
Ветер! тучи нанеси!
Я стою... и сердце бьется.
Что за шорох? — сонный сук
Закачался... вот — промчался
Надо мной вечерний жук.
По деревне лай и пенье...
Замелькали огоньки...
Месяц близок... иль он хочет
Подсмотреть детей земли?
Так отрадно шумели леса!
И глядел я с любовью немой
Всё в твои голубые глаза.
И душа ликовала моя...
Разгоралась потухшая кровь,
И цвела, расцветала земля,
И цвела, расцветала любовь.
День весенний, пленительный день!
Так приветно журчали ручьи,
А в лесу, в полусветлую тень
Так светло западали лучи!
Как роскошно струилась река!
Как легко трепетали листы!
Как блаженно неслись облака!
Как светло улыбалася ты!
Как я всё, всё другое забыл!
Как я был и задумчив и тих!
Как таинственно тронут я был!
Как я слез не стыдился моих! —
А теперь этот день нам смешон,
И порывы любовной тоски
Нам смешны, как несбывшийся сон,
Как пустые, плохие стишки.
Вдоль светлых рек и по долинам..
И все, что ни встречал мой взор,
Мне говорило об едином:
Я был любим! любим я был!
Я все другое позабыл!
Сияло небо надо мной,
Шумели листья, птицы пели...
И тучки резвой чередой
Куда-то весело летели...
Дышало счастьем все кругом,
Но сердце не нуждалось в нем.
Меня несла, несла волна,
Широкая, как волны моря!
В душе стояла тишина
Превыше радости и горя...
Едва себя я сознавал:
Мне целый мир принадлежал!
Зачем не умер я тогда?
Зачем потом мы оба жили?
Пришли года... прошли года -
И ничего не подарили,
Что б было слаще и ясней
Тех глупых и блаженных дней.
Друг души задумчивой моей...
Наша жизнь сегодня в нашей воле,
Дорожишь ты жизнию своей?
Если нет, мы этот день погубим,
Этот день мы вычеркнем шутя.
Все, о чем томились мы, что любим,-
Позабудем до другого дня...
Пусть над жизнью пестрой и тревожной
Этот день, не возвращаясь вновь,
Пролетит, как над толпой безбожной
Детская, смиренная любовь...
Светлый пар клубится над рекою,
И заря торжественно зажглась.
Ах, сойтись бы я хотел с тобою,
Как сошлись с тобой мы в первый раз.
"Но к чему, не снова ли былое
Повторят?" — мне отвечаешь ты.
Позабудь все тяжкое, все злое,
Позабудь, что расставались мы.
Верь: смущен и тронут я глубоко,
И к тебе стремится вся душа
Жадно так, как никогда потока
В озеро не просится волна...
Посмотри... как небо дивно блещет,
Наглядись, а там кругом взгляни.
Ничего напрасно не трепещет,
Благодать покоя и любви...
Я в себе присутствие святыни
Признаю, хоть недостоин ей.
Нет стыда, ни страха, ни гордыни.
Даже грусти нет в душе моей...
О, пойдем, и будем ли безмолвны,
Говорить ли станем мы с тобой,
Зашумят ли страсти, словно волны,
Иль уснут, как тучи под луной,-
Знаю я, великие мгновенья,
Вечные с тобой мы проживем.
Этот день, быть может, — день спасенья.
Может быть, друг друга мы поймем.
Мне, право, стыдно и грешно.
Что я тогда вас не заметил...
Вы только что вступили в свет -
Вам было восемнадцать лет...
На бале где-то я вас встретил.
И кто-то к вам меня подвел -
Я с вами нехотя пошел,
Я полон был тревоги страстной...
Тогда - тогда я был влюблен;
Но та любовь прошла, как сон,
И безотрадный и напрасный.
Другую женщину я ждал,
Я даже вам не отвечал;
Но я заметил ваши руки...
Заметил милый ваш наряд,
И ваш прекрасный, умный взгляд,
И речи девственные звуки.
Но все, что в сердце молодом
Дремало легким, чутким сном
Перед внезапным пробужденьем, -
Осталось тайной для меня...
Хоть помню, вас покинул я
С каким-то смутным сожаленьем.
А случай вновь не сблизил нас...
И вдруг теперь я встретил вас.
Вы изменились, как Татьяна;
Я не слыхал таких речей,
Я не видал таких плечей,
Такого царственного стана...
На ваших мраморных чертах,
На несмеющихся губах
Печать могучего сознанья...
Сияя страшной красотой,
Вы предстоите предо мной
Богиней гордого страданья.
И я молю вас в тишине:
Всю вашу жизнь раскройте мне...
Но взгляда вашего я трушу...
Нет, нет! я стар - нет, я вам чужд,
Давно в борьбе страстей и нужд
Я истощил и жизнь и душу.
Давно минувших дней, другого поколенья
Пленительный завет!
Эллады пламенной любимое созданье,
Какою негою, каким очарованьем
Твой светлый миф одет!
Не наше чадо ты! Нет, пылким детям Юга
Одним дано испить любовного недуга
Палящее вино!
Созданьем выразить душе родное чувство
В прекрасной полноте изящного искусства
Судьбою им дано!
Но нам их бурный жар и чужд и непонятен;
Язык любви, страстей нам более не внятен;
Душой увяли мы.
Они ж, беспечные, три цели знали в жизни:
Пленялись славою, на смерть шли за отчизну,
Всё забывали для любви.
В роскошной Греции, оливами покрытой,
Где небо так светло, там только, Афродита,
Явиться ты могла,
Где так роскошно Кипр покоится на волнах,
И где таким огнем гречанок стройных полны
Восточные глаза!
Как я люблю тот вымысел прекрасный!
Был день; земля ждала чего-то; сладострастно
К равнине водяной
Припал зефир: в тот миг таинственный и нежный
Родилась Красота из пены белоснежной —
И стала над волной!
И говорят, тогда, в томительном желаньи,
К тебе, как будто бы ища твоих лобзаний,
Нагнулся неба свод;
Зефир тебя ласкал эфирными крылами;
К твоим ногам, почтительно, грядами
Стремилась бездна вод!
Тебя приял Олимп! Плененный грек тобою
И неба и земли назвал тебя душою,
Богиня красоты!
Прекрасен был твой храм — в долине сокровенной,
Ветвями тополя и мирта осененный —
В сиянии луны,
Когда хор жриц твоих (меж тем как фимиама
Благоуханный дым под белый купол храма
Торжественно летел,
Меж тем как тайные свершались возлиянья)
На языке родном, роскошном, как лобзанье,
Восторга гимны пел!
Уже давно во прах твои упали храмы;
Умолкли хоры дев; дым легкий фимиама
Развеяла гроза.
Сын знойной Азии рукою дерзновенной
Разбил твой нежный лик, и грек изнеможенный
Не защитил тебя!
Но снова под резцом возникла ты, богиня!
Когда в последний раз, как будто бы святыни,
Трепещущим резцом
Коснулся Пракситель до своего созданья,
Проснулся жизни дух в бесчувственном ваяньи:
Стал мрамор божеством!
И снова мы к тебе стекаемся толпами;
Молчание храня, с поднятыми очами,
Любуемся тобой;
Ты снова царствуешь! Сынов страны далекой,
Ты покорила их пластической, высокой —
Своей бессмертной красотой!