Короткие, маленькие стихи русских поэтов классиков о луне, о месяце для школьников.
Я – дали ладья,
И чуть узорю розу тучи,
Я, радугу лучу даря!
Я – алая,
Я – и лилия,
Веду, Сильвана, в лесу дев
Я, еле лелея
Небес эбен.
Был я когда-то красивым и юным.
Неудержимо, неповторимо
Все пролетело... далече... мимо...
Сердце остыло, и выцвели очи...
Синее счастье! Лунные ночи!
А вот и полная повисла в воздухе.
Это Бог, должно быть, дивной
Серебряной ложкой
Роется
В звёзд ухе.
Встречается с весёлою зарёю,
Одна горит, другая холодна.
Заря блестит невестой молодою,
Луна пред ней, как мёртвая, бледна.
Так встретился, Эльвина, я с тобою.
Из задымленного стекла,
Так неожиданно покато
И так торжественно плыла, –
Как будто «Лунная соната»
Нам сразу путь пересекла.
Выплывает в синеве.
Бродит призрачно-прекрасный,
Отражается в Неве.
Мне провидится и снится
Исполненье тайных дум.
В вас ли доброе таится,
Красный месяц, тихий шум?..
Оттого, что она холодна и бледна.
Слишком много сиянья нам Солнце даёт,
И никто ему песни такой не споёт,
Что к Луне, при Луне, между тёмных ветвей,
Ароматною ночью поёт соловей.
Отчего между женщин нам дороги те,
Что бесстрастны в победной своей красоте?
Оттого, что в волшебной холодности их
Больше скрытых восторгов и ласк огневых,
Чем в сиянии щедрой покорной мечты,
Чем в объятьях доступной для нас красоты.
Неизменным дивным кругом,
Светит и молчит.
Бледный, бледный луг цветущий,
Мрак ночной, по нём ползущий,
Отдыхает, спит.
Жутко выйти на дорогу:
Непонятная тревога
Под луной царит.
Хоть и знаешь: утром рано
Солнце выйдет из тумана,
Поле озарит,
И тогда пройдёшь тропинкой,
Где под каждою былинкой
Жизнь кипит.
Тащится по полю путник горбатый.
В роще хохочет над круглым горбом
Кто-то косматый, кривой и рогатый.
В поле дорога бледна от луны.
Бледные девушки прячутся в травы.
Руки, как травы, бледны и нежны.
Ветер колышет их влево и вправо.
Шепчет и клонится злак голубой.
Пляшет горбун под луною двурогой.
Кто-то зовёт серебристой трубой.
Кто-то бежит озарённой дорогой.
Бледные девушки встали из трав.
Подняли руки к познанью, к молчанью.
Ухом к земле неподвижно припав,
Внемлет горбун ожиданью, дыханью.
В роще косматый беззвучно дрожит.
Месяц упал в озарённые злаки.
Плачет ребёнок. И ветер молчит.
Близко труба. И не видно во мраке.
Надменной отдалённости своей.
Лунатики протягивают руки
И обречённо следуют за ней.
На крыльях одичалого сознанья,
Весомостью дневной утомлены,
Летят они, прозрачные созданья,
Прислушиваясь к отсветам луны.
Мерцая так же холодно и скупо,
Взамен не обещая ничего,
Влечёт меня далёкое искусство
И требует согласья моего.
Смогу ли побороть его мученья
И обаянье всех его примет
И вылепить из лунного свеченья
Тяжёлый осязаемый предмет?..
Своим серпом, блистательным и нежным,
Моя душа стремится в мир иной,
Пленяясь всем далёким, всем безбрежным.
К лесам, к горам, к вершинам белоснежным
Я мчусь в мечтах, как будто дух больной,
Я бодрствую над миром безмятежным,
И сладко плачу, и дышу – Луной.
Впиваю это бледное сиянье,
Как эльф, качаюсь в сетке из лучей,
Я слушаю, как говорит молчанье.
Людей родных мне далеко страданье,
Чужда мне вся земля с борьбой своей,
Я – облачко, я – ветерка дыханье.
Сменив вечернюю зарю,
Я ночью ласково горю,
Для всех, безумьем озарённых,
Полуживых, неутолённых;
Для всех тоскующих, влюблённых,
Я светом сказочным горю,
И о восторгах полусонных
Невнятной речью говорю.
Мой свет скользит, мой свет змеится,
Но я тебе не изменю,
Когда отдашься ты огню,
Тому огню, что не дымится,
Что в тесной комнате томится,
И все сильней гореть стремится –
Наперекор немому дню.
Тебе, в чьем сердце страсть томится,
Я никогда не изменю.
Она шепнула мне: «Сегодня спать не надо».
И я ушел вкушать ночную тишину,
Меня лелеяла воздушная прохлада.
Деревья старые заброшенного сада,
Казалось, видели во сне свою весну,
Была полна мечты их смутная громада,
Застыл недвижный дуб, ласкающий сосну.
И точно таинство безмолвное свершалось:
В высотах облачных печалилась Луна,
Улыбкой грустною на что-то улыбалась.
И вдруг открылось мне, что жизнь моя темна,
Что юность быстрая, как легкий сон, умчалась,–
И плакала со мной ночная тишина.
Вокруг неё всегда витает тайна.
Она нам вторит: «Жизнь есть отраженье,
Но этот призрак дышит не случайно».
Своим лучом, лучом бледно-зелёным,
Она ласкает, странно так волнуя,
И душу побуждает к долгим стонам
Влияньем рокового поцелуя.
Своим ущербом, смертью двухнедельной,
И новым полновластным воссияньем,
Она твердит о грусти не бесцельной,
О том, что свет нас ждёт за умираньем.
Но нас маня надеждой незабвенной,
Сама она уснула в бледной дали,
Красавица тоски беспеременной,
Верховная владычица печали!
На сады и стены Хороссана?
Словно я хожу равниной русской
Под шуршащим пологом тумана» –
Так спросил я, дорогая Лала,
У молчащих ночью кипарисов,
Но их рать ни слова не сказала,
К небу гордо головы завысив.
«Отчего луна так светит грустно?» –
У цветов спросил я в тихой чаще,
И цветы сказали: «Ты почувствуй
По печали розы шелестящей».
Лепестками роза расплескалась,
Лепестками тайно мне сказала:
«Шаганэ твоя с другим ласкалась,
Шаганэ другого целовала.
Говорила: «Русский не заметит...
Сердцу – песнь, а песне – жизнь и тело...»
Оттого луна так тускло светит,
Оттого печально побледнела.
Слишком много виделось измены,
Слёз и мук, кто ждал их, кто не хочет.
Но и всё ж вовек благословенны
На земле сиреневые ночи.
Уединенная луна,
И на подушки, сквозь окна,
Сиянье тусклое наводишь?
Явленьем пасмурным своим
Ты будишь грустные мечтанья,
Любви напрасные страданья
И строгим разумом моим
Чуть усыпленные желанья.
Летите прочь, воспоминанья!
Засни, несчастная любовь!
Уж не бывать той ночи вновь,
Когда спокойное сиянье
Твоих таинственных лучей
Сквозь тёмный завес проницало
И бледно, бледно озаряло
Красу любовницы моей.
Что вы, восторги сладострастья,
Пред тайной прелестью отрад
Прямой любви, прямого счастья?
Примчаться ль радости назад?
Почто, минуты, вы летели
Тогда столь быстрой чередой?
И тени лёгкие редели
Пред неожиданной зарёй?
Зачем ты, месяц, укатился
И в небе светлом утонул?
Зачем луч утренний блеснул?
Зачем я с милою простился?