Здравствуйте!

Украсьте цветами!
         Во флаги здания!
Снимите кепку,
         картуз
         и шляпу:
британский лев
          в любовном признании
нам
       протянул
      когтистую лапу.
И просто знать,
      и рабочая знать
годы гадала —
      «признать — не признать?»
На слом сомненья!
         Раздоры на слом!
О, гряди
послом,
О’Греди!
Но русский
      в ус усмехнулся капризно:
«Чего, мол, особенного —
            признан так признан!»
Мы славим
      рабочей партии братию,
но…
   не смиренных рабочих Георга.
Крепи РКП, рабочую партию, —
и так запризнают,
            что любо-дорого!
Ясна
   для нас
      дипломатия лисьина:
чье королевство
          к признанью не склонится?!
Признанье это
      давно подписано
копытом
       летящей
         буденновской конницы.
Конечно,
       признание дело гуманное.
Но кто ж
       о признании не озаботится?
Народ
   не накормишь небесною манною.
А тут
   такая
      на грех
            безработица.
Зачем…
   почему
      и как…
         и кто вот…
признанье
      — теперь! —
            осмеет в колебаньи,
когда
   такой у Советов довод,
как зрелые хлебом станицы Кубани!
А, как известно,
         в хорошем питании
нуждаются
      даже лорды Британии.
И руку пожмем,
         и обнимемся с нею.
Но мы
   себе
      намотаем на ус:
за фраком лордов
         впервые синеют
20 000 000 рабочих блуз.
Не полурабочему, полулорду
слава признанья.
           Возносим славу —
красной деревне,
            красному городу,
красноармейцев железному сплаву!