Стихает бас в комариные трельки ...

Стихает бас в комариные трельки.
Подбитые воздухом, стихли тарелки.
Обои,
    стены
      блёкли…
         блёкли…
Тонули в серых тонах офортовых.
Со стенки
     на город разросшийся
              Бёклин
Москвой расставил «Остров мертвых».
Давным-давно.
        Подавно —
теперь.
    И нету проще!
Вон
   в лодке,
      скутан саваном,
недвижный перевозчик.
Не то моря,
      не то поля —
их шорох тишью стерт весь.
А за морями —
        тополя
возносят в небо мертвость.
Что ж —
    ступлю!
        И сразу
           тополи
сорвались с мест,
        пошли,
           затопали.
Тополи стали спокойствия мерами,
ночей сторожами,
        милиционерами.
Расчетверившись,
        белый Харон
стал колоннадой почтамтских колонн.