Короткие стихи известных русских поэтов об органе чувств - сердце.
Верен одной я непоколебимо,
Есть у меня колечко с амулетом:
Дымный топаз играет странным цветом.
К милой приду и посмотрю ей б очи:
«Слушай меня, не бойся этой ночи!
Слушай меня! Огонь любовный жарок,
Я амулет принес тебе в подарок».
Если она принять его захочет,
Дымный топаз нам счастье напророчит.
Если она в ответ смеяться будет,
Верный кинжал за всё про всё рассудит!
От нежности... О да, я жизнь любил,
Не меряя, не утоляя страсти,
- Но к тридцати годам нет больше сил".
И, наклоняясь с усмешкой над поэтом,
Ему хирург неведомый тогда
Разрежет грудь усталую ланцетом
И вместо сердца даст осколок льда.
Но стужу я встречаю грудью.
Храню я к людям на безлюдьи
Неразделенную любовь.
Но за любовью - зреет гнев,
Растет презренье и желанье
Читать в глазах мужей и дев
Печать забвенья иль избранья.
Пускай зовут: Забудь, поэт!
Вернись в красивые уюты!
Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой!
Уюта - нет. Покоя - нет.
В тот час взглянула мне в лицо,
Она, казалось, неохотно
Взяла венчальное кольцо, -
Ужель не сон? ужели точно
Она невинна и верна
И не мечтой была порочной,
А тайной грустью стеснена?
Ах! искра той надежды сладкой
Могла бы грудь одушевить,
Веселый стих внушить украдкой,
Мечту и музу пробудить.
Я вновь главой поник бы ныне
Перед царицей красоты,
Неся к ногам моей богини
Любовь, покорность и мечты.
Но нет, самолюбивой думой
Напрасно сердце не живи!
Мне суждено молчать угрюмо
Под гнетом рока и любви.
Уймись же, сердце! не надейся,
Вздох затаи в грудной глуби,
Волненьем суетным рассейся
И, если сможешь, разлюби
И для красот ее ослепни;
Иль страсть смирением окуй
И словно камень в нем окрепни,
Или по-прежнему целуй
Шаг каждый ног ее прелестных -
Всё, всё, лишь только не дерзни
Толпой укоров бесполезных
Напомнить ей былые дни!
Оставь ее! она ребенок,
Она и любит - только час.
Пускай же будет дик и звонок
Твоей тоски унылый глас.
Страдай! - страданьям нет неволи.
Мне суждено, постигнул я,
Одни трагические роли
Играть на сцене бытия.
Мне скучно все, и люди, и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.
Мне чудится (и это не обман),
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн… я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.
Молчу, томлюсь, и отступают стены —
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит,
И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там… Ах, да! я был убит.
В снегах!
Встань, огнедышащая мгла!
Взмети твой снежный прах!
Убей меня, как я убил
Когда-то близких мне!
Я всех забыл, кого любил,
Я сердце вьюгой закрутил,
Я бросил сердце с белых гор,
Оно лежит на дне!
Я сам иду на твой костер!
Сжигай меня!
Пронзай меня,
Крылатый взор,
Иглою снежного огня!
Ни в песне, ни в дружбе, ни в горе,
Ни в страсти...
Прости меня, милый. Что было, то было
Мне горько.
И все-таки всё это - счастье.
И то, что я страстно, горюче тоскую,
И то, что, страшась небывалой напасти,
На призрак, на малую тень негодую.
Мне страшно...
И все-таки всё это - счастье.
Пускай эти слезы и это удушье,
Пусть хлещут упреки, как ветки в ненастье.
Страшней - всепрощенье. Страшней - равнодушье.
Любовь не прощает. И всё это - счастье.
Я знаю теперь, что она убивает,
Не ждет состраданья, не делится властью.
Покуда прекрасна, покуда живая,
Покуда она не утеха, а - счастье.
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья...
Глупое сердце, не бейся.
Месяца желтые чары
Льют по каштанам в пролесь.
Лале склонясь на шальвары,
Я под чадрою укроюсь.
Глупое сердце, не бейся.
Все мы порою, как дети.
Часто смеемся и плачем:
Выпали нам на свете
Радости и неудачи.
Глупое сердце, не бейся.
Многие видел я страны.
Счастья искал повсюду,
Только удел желанный
Больше искать не буду.
Глупое сердце, не бейся.
Жизнь не совсем обманула.
Новой напьемся силой.
Сердце, ты хоть бы заснуло
Здесь, на коленях у милой.
Жизнь не совсем обманула.
Может, и нас отметит
Рок, что течет лавиной,
И на любовь ответит
Песнею соловьиной.
Глупое сердце, не бейся.
Брошено в светскую жизнь, как в студеную воду.
В ней, как железо в раскале, оно закипело:
Сделала, жизнь, ты со мною недоброе дело!
Буду кипеть, негодуя, тоской и печалью -
Все же не стану блестящей холодною сталью.
Я искушал ее сначала;
Она словам моим внимала
С тупым, бессмысленным лицом.
В ней разбудить огонь желаний
Еще надежду я хранил
И сладострастных осязаний
Язык живой употребил...
Она глядела так же тупо,
Потом разгневалася глупо.
Беги за нею, модный свет,
Пленяйся девой идеальной!
Владею тайной я печальной:
Ни сердца в ней, ни пола нет.
Любовь меня терзает;
Твой взгляд
Для сердца лютый яд,
Веселье исчезает,
Надежда погасает,
Твой взгляд,
Ах, лютый яд.
Несчастный, позабудь....
Ах, если только можно,
Забудь,
Что ты когда-нибудь
Любил ее неложно;
И сердцу коль возможно,
Забудь
Когда-нибудь.
Нет, я ее люблю,
Любить вовеки буду;
Люблю,
Терзанья все стерплю
Ее не позабуду.
И верен ей пребуду;
Терплю,
А все люблю.
Ах, может быть, пройдет
Терзанье и мученье;
Пройдет,
Когда любви предмет,
Узнав мое терпенье,
Скончав мое мученье,
Придет
Любви предмет.
Любви моей венец
Хоть будет лишь презренье,
Венец
Сей жизни будь конец;
Скончаю я терпенье,
Прерву мое мученье;
Конец
Мой будь венец.
Ах, как я счастлив был,
Как счастлив я казался;
Я мнил,
В твоей душе я жил,
Любовью наслаждался,
Я ею величался
И мнил,
Что счастлив был.
Все было как во сне,
Мечта уж миновалась,
Ты мне,
То вижу не во сне,
Жестокая, смеялась,
В любови притворяла
Ко мне,
Как бы во сне.
Моей кончиной злой
Не будешь веселиться,
Рукой
Моей, перед тобой,
Меч остр во грудь вонзится.
Моей кровь претворится
Рукой
Тебе в яд злой.
Меж каменных плит,
Сердце мертвое Байрона
Ночью стучит.
Партизанами Греции
Погребено,
От карательных залпов
Проснулось оно.
Нету сердцу покоя
В могиле сырой
Под балканской землей,
Под британской пятой.
На московском бульваре,
Глазаст, невысок,
У газетной витрины
Стоит паренек.
Пулеметными трассами
Освещена
На далеких Балканах
Чужая страна.
Он не может
В ряды твоей армии стать,
По врагам твоей армии
Очередь дать.
Не гранату свою
И не свой пулемет -
Только сердце свое
Он тебе отдает.
Под большие знамена
Полка своего,
Патриоты,
Зачислите сердце его.
Пусть оно
На далеких балканских полях
Бьется храбро и яростно
В ваших рядах.
Душной ночью
Заморский строчит автомат,
Наделяя Европу
Валютой свинца,
Но, его заглушая,
Все громче стучат
Сердце Байрона,
Наши живые сердца.
Ты, верно, меня бы безумным сочла:
Так радость близка в нем с угрюмой тоскою,
Так с солнцем слита в нем глубокая мгла...