Короткие, небольшие стихотворения, лирика Степана Щипачева.

Мне кажется порой, что я
Вот так и буду жить и жить на свете!
Как тронет смерть, когда кругом - друзья,
Когда трава, и облака, и ветер -
Все до пылинки - это жизнь моя?

Застигнет беда,
Пусть люди кругом,
Людей не стыдятся —
Плачут.
Но слезы,
Которые льются тайком,
Тех слез солонее,
Которых не прячут.

Любовью дорожить умейте,
С годами дорожить вдвойне.
Любовь не вздохи на скамейке
И не прогулки при луне.
Все будет: слякоть и пороша.
Ведь вместе надо жизнь прожить.
Любовь с хорошей песней схожа,
А песню не легко сложить.

Как хочешь это назови.
Друг другу стали мы дороже,
Заботливей, нежней в любви,
Но почему я так тревожен?
Стал придавать значенье снам,
Порой задумаюсь, мрачнея...
Уж, видно, чем любовь сильнее,
Тем за неё страшнее нам.

Метеорит, метеорит.
Откуда он родом — не говорит.
Лежит перед нами железисто-гладкий,
Неведомый гость из туманных галактик
Осколок погибшей какой-то планеты,
Какой — мирозданье забыло приметы.
На черный кусок я гляжу молчаливо.
Неужто от взрыва, неужто от взрыва?..
Гляжу, и про многое метеорит
На темном своем языке говорит.

Что листья падают, что ночь светла,
Запомню и вовек не пожалею
О том, что нас далёко завела
Кленовая сентябрьская аллея.

Сидим одни, обнявшись, под луной,
Но все длинней косые тени кленов.
Луна спешит - на целый шар земной
Она одна, одна на всех влюбленных.

Лил дождь осенний. Сад грустил о лете.
За мной вода заравнивала след.
Мне подсказала дата в партбилете:
Тогда мне было девятнадцать лет.

На город шел Колчак; у мыловарни
Чернел окоп; в грязи была сирень,
А я сиял: я стал партийным парнем
В осенний тот благословенный день.

Отчеканенный моей страной,
День, как звонкая монета, золот.
Солнца лик — на стороне одной,
На другой — сияют серп и молот.

Я хочу, чтоб труд мой стоил
Золотого прожитого дня.
Их ведь не без счету у меня:
Можно ли их тратить на пустое!

Её к земле сгибает ливень
Почти нагую, а она
Рванётся, глянет молчаливо,-
И дождь уймётся у окна.
И в непроглядный зимний вечер,
В победу веря наперёд,
Её буран берёт за плечи,
За руки белые берёт.
Но, тонкую, её ломая,
Из силы выбьются... Она,
Видать, характером прямая,
Кому-то третьему верна.

Март при Советской власти шел впервые.
Капель дробилась на ветру пыльцой.
Входила в Кремль машина. Часовые
Еще не знали Ленина в лицо.

У стен зубчатая лежала тень.
В ботинках и обмотках часовые
Переминались у порот. Впервые
В Кремль въехал Ленин.

Был прекрасный день!
Даль за бойницами была ясна.
Он из машины вышел, кепку тронул.
Шла по земле великая весна -
И падали правительства и троны.

Порой мне кажется:
Тихи
В наш громкий век
Мои стихи.

Но были б громче —
Вдвое, втрое —
Перекричишь ли
Грохот строек?

Пускай иным не угодишь,
Во мне уверенность все та же:
Кричать не надо.
Если даже
Ты с целым миром говоришь.

В то далекое загляни-ка.
Там зверей и птиц голоса.
Земляникой да костяникой
В Зауралье полны леса.

Дружной стайкой идут ребята.
Рдеют ягоды в туеске.
Отпечатаны лунки пяток
Между соснами на песке.

Семилетним да восьмилетним
Нет и дела еще до забот.
Не бойчее других, не приметней,
В этой стайке парнишка идет...

В то далекое загляни-ка.
Вьется тропка, лесная гать.
Он с винтовкой в руках и с книгой —
Людям счастье идет искать.

С добрым сердцем, открытым взглядом
Он идет и идет сквозь года.
Рядом смерть проходила. И рядом
Пострашней проходила беда...

Вспомнит это — и сердце стынет.
Пусть невзгоды встречал не один,
Нелегко он пришел к вершине
Неподкупных своих седин.

За селом синел далекий лес.
Рожь качалась, колос созревал.
Молодой буденновский боец
У межи девчонку целовал.
Был у парня залихватский чуб,
На губе мальчишеский пушок.
Звал горнист. Но парню хорошо,
И девчонке этот парень люб.
Целовал он в жизни первый раз.
В поле - синь да рожь со всех сторон.
Он ушел... И полем через час
Поскакал в атаку эскадрон.
Полушалок от росы промок.
У девчонки в горле слез комок.
Парень пулей срезан наповал.
Рожь качалась, колос созревал...
Шли года.
Подумай над строкой,
Незнакомый друг мой дорогой.
Может быть, тебе семнадцать лет
И в стране тебя счастливей нет.
Светят звезды, город сном повит,
Ты влюблен, ты обо всем забыл,
А быть может, счастлив ты в любви
Потому, что он недолюбил.

Ладонь
Большая мужская.
Ее — отчетливы и грубы —
Линии пересекают,
Дороги твоей судьбы.

Она — от кирки и лопаты грубела,
На женской груди робела.

Ладонь — это жизни слепок,
Годов пролетевших следы.
К воде наклонись,— вместе с небом
В нее зачерпнешь воды.

Она широка, пятипала.
Плывешь — рассекает реку.
В армейском строю прикипала
Под знаменем красным к древку.

Она — чтобы гладить ребенка
С любовью, тревогой отца...
И чтобы пощечиной звонкой
Обжечь подлеца.

Округлое, как планета,
Покоится яблоко в ней.
Пускай же ладони этой
Не будет на свете честней!

Где к скалам жмутся тени,
Как овцы от жары,
Он вырвался, весь в пене,
Из каменной горы.
Бежит — дитя природы —
Студеный ключ в сады,
В поля и огороды,
И сладок звук воды.
Спроси туркмена: так ли?
Чтоб знал удачу труд,
Глубокий ключ до капли
В колхозах разберут.
Ячмень, поспевший к сроку,
Колышется, усат,
И тень через дорогу
Кладет широкий сад.
Земля жаре не рада,
Суха и горяча,
Но в гроздьях винограда
Есть холодок ключа.
Ничто не помешает,
Дорога далека:
Он путь свой продолжает
В прожилках стебелька.

Лесом хочу надышаться,
Вьюгами надышаться,
Жизнь не напрасно прожить,
Правды во всем держаться,
Правдой одной дорожить.

Солнце — оно надо мною,
Звезды — они надо мною.
Я и у них на виду.
В жизни не стороною —
Главной дорогой иду.

Может, я сердцем мягок,
Может, я словом мягок,
Может, нет громкой строки,—
Только под красным стягом
Я не сбивался с ноги.