Поэзия классика Генриха Гейне (Heinrich Heine): лучшие стихотворения.
И отцветают в свой черёд;
И вновь цветут… и вянут снова…
И так до гроба всё идёт…
Я это знаю… Мыслью этой
Смущён мой мир, моя любовь,
И к сердцу, умному некстати,
Тревожно приливает кровь…
Годы жизни коротки,
И загробные мученья,
Милый друг, не пустяки
А долги плати исправно.
Жизнь не так уж коротка, -
Занимать еще придется
Из чужого кошелька!
Пусть будет неведомо свету.
Об этом у берега моря
Я рыбам сказал по секрету.
Пятнать твое доброе имя
На твердой земле я не стану,
Но слух о твоем вероломстве
Пойдет по всему океану!
Расточителен, как бог.
Кто влюбиться может снова
Без надежды - тот дурак.
Это я влюбился снова
Без надежды, без ответа.
Насмешил я солнце, звезды,
Сам смеюсь - и умираю.
Внятен мне всё боле.
Взвейся, песенка весны,
Прозвени на воле!
Мчися в дом, где под окном
Дышат незабудки;
Если розу встретишь там,
Поклонись малютке.
Не оставим босоножкой.
Мы дадим ей в непогоду
И чулочки и сапожки.
На головку ей наденем
Шапку мягкую из плюша,
Чтобы вечером осенним
Не могло продуть ей уши.
Мы снабдим ее закуской.
Пусть живет в покое праздном, -
Лишь бы только бес французский
Не смутил ее соблазном.
Пусть не будет в ней нахальства,
Пусть ее научат быстро
Чтить высокое начальство
И персону бургомистра!
Наполняет мне весна,
И в мечтах моих, как эхо,
Отзывается она.
Точно в сказочном я мире…
Всё мне чудно — шум листов,
Пенье птичек-невидимок,
Аромат ночных цветов.
Розы кажутся краснее,
И вокруг головок их
Точно розлито сиянье,
Как вкруг ангелов святых.
Сам я — кажется в ту пору —
Сам я точно соловей,
И пою я этим розам
Всю тоску любви моей.
И пою я им до солнца.
Иль пока не грянет сам
Соловей весенней рощи
Вызов к братьям-соловьям.
Зеркальных рейнских вод,
С большим своим собором
Старинный Кельн встает.
Сиял мне в старом храме
Мадонны лик святой.
Он писан мастерами
На коже золотой.
Вокруг нее - цветочки,
И ангелы реют над ней.
А волосы, брови и щечки -
Совсем, как у милой моей.
Спор о любви зашел.
Изысканны были мужчины,
Чувствителен нежный пол.
- Любить платонически надо! -
Советник изрек приговор,
И был ему тут же наградой
Супруги насмешливый взор.
Священник заметил: - Любовью,
Пока ее пыл не иссяк,
Мы вред причиняем здоровью. -
Девица опросила: - Как так?
- Любовь - это страсть роковая!
Графиня произнесла
И чашку горячего чая
Барону, вздохнув, подала.
Тебя за столом не хватало.
А ты бы, мой милый друг,
Верней о любви рассказала,
Чем весь этот избранный круг.
Принят дамами поэт.
Мне с моим бессмертным гением
Сервирован был обед.
Выбор вин отменно тонок.
Суп ласкает вкус и взор.
Восхитителен цыпленок.
Заяц сочен и остер.
О стихах зашла беседа.
И поэт, по горло сыт,
Устроительниц обеда
За прием благодарит.
Два дорогих сапфира.
И счастлив тот, кто обретет
Два этих синих мира.
Твое сердечко - бриллиант.
Огонь его так ярок.
И счастлив тот, кому пошлет
Его судьба в подарок.
Твои уста - рубина два.
Нежны их очертанья.
И счастлив тот, кто с них сорвет
Стыдливое признанье.
Но если этот властелин
Рубинов и алмаза
В лесу мне встретится один, -
Он их лишится сразу!
Стоит на вершине горы.
И любят меня в этом замке
Три барышни - три сестры.
Вчера обняла меня Йетта.
Юлия - третьего дня.
А день перед тем Кунигунда
В объятьях душила меня.
В замке устроили праздник
Для барышень милых на днях.
Съезжались бароны и дамы
В возках и верхом на конях.
Но жаль, что меня не позвали.
Не видя меня на балу,
Ехидные сплетницы-тетки
Тихонько смеялись в углу...
Есть картина, где герой,
Порываясь в бой скорее,
Поднял щит над головой.
Но амурчики стащили
Меч у хмурого бойца
И гирляндой роз и лилий
Окружили молодца.
Цепи горя, путы счастья
Принуждают и меня
Оставаться без участья
К битвам нынешнего дня.
Не вспугнуть примолкших гнезд,
Тихо по небу ступают
Золотые ножки звезд.
Каждый лист насторожился,
Как зеленое ушко.
Тень руки своей вершина
Протянула далеко.
Но вдали я слышу голос -
И дрожит душа моя.
Это зов моей любимой
Или возглас соловья?
Гнев и злоба — всё минуло;
Снова нежных чувств истому
Ты, весна, в меня вдохнула.
По исхоженным аллеям
Снова день и ночь слоняюсь
И под каждой женской шляпкой
Милый лик найти стараюсь.
На мосту торчу я снова
Над зелёною рекою, —
Может быть, проедет мимо,
Переглянется со мною.
Снова в шуме водопада
Тихим жалобам внимаю,
Разговоры белых струек
Чистым сердцем понимаю.
И в мечтах блуждаю снова
По тропинкам потаённым
И кажусь кустам и птицам
Дураком опять влюблённым.
Пора бы вернуться к расудку!
Довольно с тобой, как искусный актер,
Я драму разыгрывал в шутку!
Расписаны были кулисы пестро.
Я так декламировал страстно,
И мантии блеск и на шляпе перо,
И чувства - все было прекрасно.
Но вот, хоть уж сбросил я это тряпье,
Хоть нет театрального хламу,
Доселе болит еще сердце мое,
Как будто играю я драму.
И что я поддельною болью считал,
То боль оказалась живая -
О боже, я раненый насмерть играл,
Гладьятора смерть представляя!