Лирика

Не шум домовых на полночном пиру,
Не рати воинственной ропот —
То слышен глухой в непробудном бору
Голодного ворона ропот.
Пять дней, как, у матери вырвав дитя,
Его оглодал он, терзая,
И с тех пор, то взором в дубраве следя,
То в дальние страны летая,
Напрасно он лакомой пищи искал
И в злобе бессильной судьбу проклинал.

Из сел иди, из рощ иди
К широкой лобной площади,
  Печальный, сирый люд.
Кричи во всеуслышанье:
«Для праздника Воздвиженья
  Погибнет тот, кто лют».
Пред ним, судьею праведным,
И Тем, Кто мудро правит им,
  Разлей, как море, скорбь:
Пусть гибнет безрассудное!..
Святится место судное!
  Спины, народ, не горбь!
Сегодня крест страдальческий,—
Как эпилог скитальческий,—
  Во храме водружен;
Поставьте ж крест забвения
Вы, цепи жизни звения,
  Толпа мужей и жен.

Скрипит под санями сверкающий снег.
Как внятен собак замирающий бег…

Как льдины на море, сияя, трещат…
На льдинах, как тени, медведи сидят…

Хандру и унынье, товарищ, забудь!..
Полярное пламя не даст нам уснуть…

Вспомянем, вспомянем былую весну…
Прислушайся — скальды поют старину…

Их голос воинственный дик и суров…
Их шлемы пернатые там, меж снегов,

зажженные светом ночи ледяной…
Бесследно уходят на север родной.

Вместе они любили
сидеть на склоне холма.
Оттуда видны им были
церковь, сады, тюрьма.
Оттуда они видали
заросший травой водоем.
Сбросив в песок сандалии,
сидели они вдвоем.

Руками обняв колени,
смотрели они в облака.
Внизу у кино калеки
ждали грузовика.
Мерцала на склоне банка
возле кустов кирпича.
Над розовым шпилем банка
ворона вилась, крича.