Русская поэзия

Тень Фонвизина

В раю, за грустным Ахероном,
Зевая в рощице густой,
Творец, любимый Аполлоном,
Увидеть вздумал мир земной.
То был писатель знаменитый,
Известный русский весельчак,
Насмешник, лаврами повитый
Денис, невежде бич и страх.
«Позволь на время удалиться,—
Владыке ада молвил он,—
Постыл мне мрачный Флегетон,
И к людям хочется явиться».
«Ступай!» — в ответ ему Плутон;
И видит он перед собою:
В ладье с мелькающей толпою
Гребет наморщенный Харон
Челнок ко брегу; с подорожной

Кензели

В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом
По аллее олуненной Вы проходите морево…
Ваше платье изысканно, Ваша тальма лазорева,
А дорожка песочная от листвы разузорена—
Точно лапы паучные, точно мех ягуаровый.

Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная…
Упоенье любовное Вам судьбой предназначено…
В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом—
Вы такая эстетная, Вы такая изящная…
Но кого же в любовники? и найдется ли пара Вам?

Встреча

Мы встретились холодною зимою
В селении, заброшенном в снегах,
И поняли: пришел конец покою—
Любовь опять забрезжилась в сердцах.

Я видел Вас всегда в своих мечтах,
И были Вы любимою мечтою.
—Я Вас люблю,— так думал я порою;
Что любите,— читал у Вас в глазах.

Любовь опять забрезжилась при встрече;
Смотрите: разрастается она,
Свободна, как могучая волна,

Весна зовет желания на вече;
Я знать хочу: что скажет им весна?
Какие им она нашепчет речи?

Безумный волк

Еще не ломаются своды
Вечнозеленого дома.
Мы сидим еще не в клетке,
Чтоб чужие есть объедки.
Мы живем под вольным дубом,
Наслаждаясь знаньем грубым.
Мы простую воду пьем,
Хвалим солнце и поем.
Волк, какое у тебя занятие?

Вор в магазин в полночный час забрался ...

Вор в магазин в полночный час забрался,
Но вышел вон, не взявши ничего.
Быть может, он патрульных испугался
Иль совесть вдруг замучила его?

Нет, все не так. Могу сказать заране,
От совести тот вор не изнемог.
Но в магазине было столько дряни,
Что даже вор позариться не мог.

1990 г.

Небесная роса

День погас, и ночь пришла.
В черной тьме душа светла
В смерти жизнь, и тает смерть
Неба гаснущая твердь
Новой вспыхнула красой:
Там серебряной росой,
В самой смерти жизнь любя,
Ночь усыпала себя.
Ходят Ангелы во мгле,
Слезы счастья шлют земле,
Славят светлого Творца,
Любят, любят без конца.

Старинному врагу

В.Б.

Ты над ущельем, демон горный,
Взмахнул крылом и застил свет.
И в туче черной, враг упорный,
Стоял Я знал: пощады нет —

И длань воздел — и облак белый
В лазурь меня — в лазурь унес…
Опять в эфирах, вольный, смелый,
Омытый ласковостью рос.

Ты несся ввысь со мною рядом,
Подобный дикому орлу.
Но, опрокинут тяжким градом,
Ты пал, бессильный, на скалу.

Ты пылью встал. Но пыль, но копоть
Спалит огонь, рассеет гром.
Нет, не взлетишь: бесцельно хлопать
Своим растрепанным крылом.

Русь

Поля моей скудной земли
Вон там преисполнены скорби.
Холмами пространства вдали
Изгорби, равнина, изгорби!

Косматый, далекий дымок.
Косматые в данях деревни.
Туманов косматый поток.
Просторы голодных губерний.

Просторов простертая рать:
В пространствах таятся пространства.
Россия куда мне бежать
От голода, мора и пьянства?

От голода, холода тут
И мерли, и мрут миллионы.
Покойников ждали и ждут
Пологие скорбные склоны.

Сбежал с горы и замер в чаще...

Сбежал с горы и замер в чаще.
Кругом мелькают фонари…
Как бьется сердце – злей и чаще!
Меня проищут до зари.

Огонь болотный им неведом.
Мои глаза – глаза совы.
Пускай бегут за мною следом
Среди запутанной травы.

Мое болото их затянет,
Сомкнется мутное кольцо,
И, опрокинувшись, заглянет
Мой белый призрак им в лицо.

21 июля 1902

Малиновка

М. Б.

Ты выпорхнешь, малиновка, из трех
малинников, припомнивши в неволе,
как в сумерках вторгается в горох
ворсистое люпиновое поле.
Сквозь сомкнутые вербные усы
туда!— где, замирая на мгновенье,
бесчисленные капельки росы
сбегают по стручкам от столкновенья.

24 мая 1964

Страницы