Северянин стихи

Письмо из усадьбы

В мои мечты неизреченные
Вплелась вечерняя печаль.
Мирра Лохвицкая

Вчера читала я,— Тургенев
Меня опять зачаровал.
Закатный запад был сиренев
И, все в грядущем обесценив,
Меня к былому призывал.
Шел тихий снег; вдали долины
Снежели, точно полотно;
Глядели голые малины
В мое любимое окно.
Всегда все то же, все одно…
Мне запечалилось. Я вышла
В холодный омертвелый сад,—
Он был от снега полосат.
Пошла к каретнику; на дышло
Облокотилась, постояв
Минуты две; потом я в сани
Присела мягко, крикнув Сане
Свезти к реке меня. Твоя

И ты шел с женщиной

И ты шел с женщиной — не отрекись. Я все заметила — не говори.
Блондинка. Хрупкая. Ее костюм был черный. Английский. На голове—
Сквозная фетэрка. В левкоях вся. И в померанцевых лучах зари.
Вы шли печальные. Как я. Как я! Журчали ландыши в сырой траве.

Не испугалась я,— я поняла: она мгновенье, а вечность — я.
И улыбнулась я под плач цветов, такая светлая. Избыток сил
В душе почувствовав, я скрылась вглубь. Весь вечер пела я. Была — дитя,
Да, ты шел с женщиной. И только ей ты неумышленно взор ослезил.

И ты шел с женщиной

И ты шел с женщиной — не отрекись. Я все заметила — не говори.
Блондинка. Хрупкая. Ее костюм был черный. Английский. На голове—
Сквозная фетэрка. В левкоях вся. И в померанцевых лучах зари.
Вы шли печальные. Как я. Как я! Журчали ландыши в сырой траве.

Не испугалась я,— я поняла: она мгновенье, а вечность — я.
И улыбнулась я под плач цветов, такая светлая. Избыток сил
В душе почувствовав, я скрылась вглубь. Весь вечер пела я. Была — дитя,
Да, ты шел с женщиной. И только ей ты неумышленно взор ослезил.

На мотив Фофанова

Я чувствую, как падают цветы
Черемухи и яблони невинных…
Я чувствую, как шепчутся в гостиных,—
О чем? О ком?.. Не знаю, как и ты.

Я чувствую, как тают облака
В весенний день на небе бирюзовом,
Как кто-то слух чарует полусловом…
И чей-то вздох… И чья-то тень легка…

Я чувствую, как угасает май,
Томит июнь и золотятся жатвы…
Но нет надежд, но бесполезны клятвы!
Прощай, любовь! Мечта моя, прощай!

Berceuse

Пойте — пойте, бубенчики ландышей,
  Пойте — пойте вы мне—
О весенней любви, тихо канувшей,
  О любовной весне;

О улыбке лазоревой девичьей
  И — о, боль — о луне…
Пойте — пойте, мои королевичи,
  Пойте — пойте вы мне!

Ноктюрн

Бледнел померанцевый запад,
В горах голубели туманы,
И гибко, и цепко сплетались
В объятьях над вами лианы.

Сквозь кружева листьев ажурных
Всплывали дворцов арабески,
Смеялись алмазы каскадов
Под их пробужденные плески.

Вам слышался говор природы,
Призывы мечтательных веток,
И вы восхищалися пляской
Стрекоз, грациозных кокеток.

Растенья дышали душисто
Вечерним своим ароматом,
И птицы, блаженствуя, пели—
Как вы, восхищаясь закатом.

M-me Sans-Gene

Это было в тропической Мексике,—
Где еще не спускался биплан,
Где так вкусны пушистые персики,—
В белом ранчо у моста лиан.

Далеко-далеко, за льяносами,
Где цветы ядовитее змей,
С индианками плоско-курносыми
Повстречалась я в жизни моей.

Я гостила у дикого племени,
Кругозор был и ярок, и нов,
Много-много уж этому времени!
Много-много уж этому снов!

С жаркой кровью, бурливее кратера,
Краснокожий метал бумеранг,
И нередко от выстрела скваттера
Уносил его стройный мустанг.

Эпиталама

Пою в помпезной эпиталаме
—О, Златолира, воспламеняй!—
Пою Безумье твое и Пламя,
Бог новобрачных, бог Гименей!

Весенься вечно, бог пьяный слепо,
Всегда весенься, наивный бог!
Душа грезэра, как рай, нелепа!..
Вздох Гименея — Ивлиса вздох!

Журчит в фиалах вино, как зелье,
О, молодые, для вас одних!
Цветы огрезят вам новоселье—
Тебе, невеста! тебе, жених!

Костер ветреет… Кто смеет в пламя?!
Тот, кто пылает костра сильней!
Пою в победной эпиталаме
Тебя, бог свадьбы, бог Гименей!

В шалэ березовом

В шалэ березовом, совсем игрушечном и комфортабельном,
У зеркалозера, в лесу одобренном, в июне севера,
Убила девушка, в смущеньи ревности, ударом сабельным
Слепого юношу, в чье ослепление так слепо верила.

Травой олуненной придя из ельника с охапкой хвороста,
В шалэ березовом над Белолилией застала юного,
Лицо склонившего к цветку молочному в порыве горести,
Тепло шептавшего слова признания в тоске июневой…

В госпитале

Елене Семеновой

В незабудковом вуальном платье,
С белорозой в блондных волосах,
Навещаешь ты в седьмой палате
Юношу, побитого в горах…

И когда стеклянной галереей
Ты идешь, улыбна и легка,
Зацветают, весело пестрея,
Под ногой цветы половика.

Льется в окна ароматный рокот…
Ты вздыхаешь с музыкой в лице
Птичье пенье,— и смущенный доктор
Мнет в руке написанный рецепт…

А больной, разматывая марлю,
Не умея чувств своих скрывать,
Отставляя рюмку с Беникарло,
Проклинает скучную кровать…

Страницы