Стихотворение

В самуме

Меня качал двухгорбно
Верблюд, корабль пустынь,
Мне было скорбно-скорбно,
Цвела в душе полынь.
Вдали пестрел оазис,
Бездумен был сам ум,
Вдруг небеса порвались,
И взвихрился самум.
Свистело что-то где-то,
Кружился кто-то там;
И кем-то я раздета,
И кто-то льнет к устам…
Чарует черный голос,—
Слабею от борьбы…
Сдаюсь… Но я боролась,
Цепляясь за горбы.
Молиться?— нет святыни…
Я гибну… я в тоске…
Верблюд, корабль пустыни,
Топи меня в песке!

Завоевателям

Где всемогущие владыки,
Опустошители земли?
Их повелительные лики
Смирились в гробовой пыли!
И мир надменных забывает,
И время с их гробов стирает
Последний титул их и след,
Слова ничтожные: их нет!

Послание от практического мудреца мудрецу астафьическому с мудрецом пушкиническим

  Счастлив, кто в сердце носит рай,
  Не изменяемый страстями!
  Тому всегда блистает май
  И не скудеет жизнь цветами!
Ты помнишь, как в плаще издранном Эпиктет
Не знал, что баромЕтр пророчит непогоду,
Что изменяется кругом моральный свет
И Рим готов пожрать вселенныя свободу.
В трудах он закалив и плоть свои и дух,
От зноя не потел, на дождике был сух!
Я буду твердостью превыше Эпиктета.
  В шинель терпенья облекусь
  И к вам нечаянно явлюсь
  С лучами первыми рассвета.

Нет

Ты, вставая, сказала, что — «нет»;
И какие-то призраки мы:
Не осиливает свет —
Не Осиливает: тьмы!..

Солнце легкое,— красный фазан,
Месяц матовый,— легкий опал…
Солнце, падая,— пало: в туман;
Месяц — в просерень матово встал.

Прошли — остывающие струи —
К теневым берегам —
Облака — золотые ладьи
Парусами вишневыми: там.

Растворен глубиной голубой,
Озарен лазулитами лет,
Преклонен — пред Тобой и под Тобой…
Но — Ты выговорила. «Нет!»

Люблю высокие соборы...

Люблю высокие соборы,
Душой смиряясь, посещать,
Входить на сумрачные хоры,
В толпе поющих исчезать.
Боюсь души моей двуликой
И осторожно хороню
Свой образ дьявольский и дикий
В сию священную броню.
В своей молитве суеверной
Ищу защиты у Христа.
Но из-под маски лицемерной
Смеются лживые уста.
И тихо, с измененным ликом,
В мерцаньи мертвенном свечей,
Бужу я память о Двуликом
В сердцах молящихся людей.
Вот – содрогнулись, смолкли хоры,
В смятеньи бросились бежать.

8 апреля 1902

Сандрильоне

М.И. Балтрушайтис

Был день хрустальный, даль опаловая,
Осенний воздух полон ласки.
К моей груди цветок прикалывая,
Ты улыбалась, словно в сказке.

Сменила сказку проза длительная,
В туман слилось очарованье.
Одно, как туфелька пленительная,
Осталось мне — воспоминанье.

Когда, играя, жизнь нас связывает
В беседе тусклой и случайной,
Твой взгляд спокойный не высказывает,
Кем ты была в день свадьбы тайной.

К А

Шаги судьбы по камням мира, свисты
Стрел Эроса, соль моря — любишь ты.
Я — этой ночью звезд расцвет лучистый,
Тишь этих узких улиц, этот мглистый
Бред темноты.

Ты в каждом знаке — ищешь символ сути,
Ведешь мечту сквозь тени к вечным снам.—
Мне все сказалось, в играх лунной ртути;
За смысл миров,— того, что есть в минуте,
Я не отдам.

Страницы