Владимир Маяковский стихи

Уверяла дурой дура:
нам не дело-де до Рура.
Из-за немцев,
      за германцев
лбам-де русским не ломаться.
Что, мол, Англия —
         за морем,
от нее нам мало горя!
Пусть, мол, прет
      к Афганистану:
беспокоиться не стану.
Эти речи
       тем, кто глуп.
Тот,
       кто умный,
      смотрит в глубь.
Если где елозит Юз,
намотай себе на ус,
а повел Керзон рукой,
намотай на ус другой.
А на третий
          (если есть)
намотай о Польше весть.
Мы

Замри, народ! Любуйся, тих!
Плети венки из лилий.
Греми о Вандервельде стих,
о доблестном Эмиле!

С Эмилем сим сравнимся мы ль:
он чист, он благороден.
Душою любящей Эмиль
голубки белой вроде.

Не любит страсть Эмиль Чеку,
Эмиль Христова нрава:
ударь щеку Эмильчику —
он повернется справа.

Но к страждущим Эмиль премил,
в любви к несчастным тая,
за всех бороться рад Эмиль,
язык не покладая.

Славлю,
      от восторга воя,
дядю
    ЭМЭСПЭО я.
Видит дядя:
       вузовцы
в голод
   знанием грузятся.
На голодных вузов глядя,
вдрызг
   расчувствовался дядя.
Говорит,
       глаза коряча:
«Вот вам —
        завтрак разгорячий
Черноморских
      устриц с писком
заедайте
      супом-биском.
Ешьте,
   если к дичи падки,
на жаркое
    куропатки.
Рыбку ели?
    Ах, не ели?
Вот
 на третье вам —
         форели.

Александр Сергеевич,
      разрешите представиться.
               Маяковский.
Дайте руку!
      Вот грудная клетка.
            Слушайте,
               уже не стук, а стон;
тревожусь я о нем,
         в щенка смирённом львенке.
Я никогда не знал,
         что столько
               тысяч тонн
в моей
   позорно легкомыслой головенке.
Я тащу вас.
          Удивляетесь, конечно?
Стиснул?
       Больно?
         Извините, дорогой.
У меня,
   да и у вас,