Стихотворение

Chanson coquette

Над морем сидели они на веранде,
Глаза устремив к горизонту.
Виконт сомневался в своей виконтессе,
Она доверяла виконту.

Но пели веселые синие волны
И вечера южного влага,
И пела душа, танцевавшая в море:
«Доверие — высшее благо»…

И песнь поднималась легко на веранде,
Смущение верилось зонту…
Виконт целовал башмачок виконтессы,
Она отдавалась виконту!

Теневой демон

Прошлое мира
В душу глядится язвительно.
Ветром рыдает устало.

С неба порфира
Ниспала
Стремительно —

Черною, мягкою тенью ниспала.

Прямо на легкие плечи
Порфиру летящую
С неба приемлю,
Бархатом пышным свой стан заверну.

Вот и рассеется лик человечий!
Лиру гремящую
Брошу на землю.
Тенью немой над полями мигну.

Призрачной дланью взволную
Луга я.
Нежно в овес опрокинусь лицом
Теневым.

В городке

Руки в боки: ей, лебедки,
Вам плясать пора.
Наливай в стакан мне водки —
Приголубь, сестра!
Где-то там рыдает звуком,
Где-то там — орган.
Подавай селедку с луком,
Расшнуруй свой стан.

Ты не бойся — не израню:
Дай себя обнять.
Мы пойдем с тобою в баню
Малость поиграть.

За целковым я целковый
В час один спущу,
Как в семейный, как в рублевый
Номер затащу.

Ты, чтоб не было обмана,
Оголись, дружок.
В шайку медную из крана
Брызнет кипяток.

Обеды

Я не люблю хвастливые обеды,
Где сто обжор, не ведая беседы,
Жуют и спят. К чему такой содом?
Хотите ли, чтоб ум, воображенье,
Привёл обед в счастливое броженье,
Чтоб дух играл с играющим вином,
Как знатоки Эллады завещали?
Старайтеся, чтоб гости за столом,
Не менее харит своим числом,
Числа камен у вас не превышали.

Инкогнито

Порой Любовь проходит инкогнито,
В платье простом и немного старомодном.
Тогда ее не узнает никто,
С ней болтают небрежно и слишком свободно.

Это часто случается на весеннем бульваре, и
У знакомых в гостиной, и в фойе театральном;
Иногда она сидит в деловой канцелярии,
Как машинистка, пишет, улыбаясь печально.

Но у нее на теле, сквозь ткани незримый нам,
Пояс соблазнов, ею не забытый.
Не будем придирчивы к былым именам, —
Все же часто сидим мы пред лицом Афродиты.

У кроватки

Вале Генерозовой

—«Там, где шиповник рос аленький,
Гномы нашли колпачки»…
Мама у маленькой Валеньки
Тихо сняла башмачки.

—«Солнце глядело сквозь веточки
К розе летела пчела»…
Мама у маленькой деточки
Тихо чулочки сняла.

—«Змей не прождал ни минуточки,
Свистнул,— и в горы скорей!»
Мама у сонной малюточки
Шелк расчесала кудрей.

—«Кошку завидевши, курочки
Стали с индюшками в круг»…
Мама у сонной дочурочки
Вынула куклу из рук.

Серенада («Тихо вечер догорает...»)

Тихо вечер догорает,
Горы золотя;
Знойный воздух холодает,—
Спи, мое дитя.

Соловьи давно запели,
Сумрак возвестя;
Струны робко зазвенели,—
Спи, мое дитя.

Смотрят ангельские очи,
Трепетно светя;
Так легко дыханье ночи,—
Спи, мое дитя.

Девицы только часть вселенной...

Девицы только часть вселенной
кувшины стройных рек
мы без девиц пройдём по вселенной
душа сказала «грек».
Притворился милый облик
он увы неузнаваем
над кроватью держит Бог Лик.
Ну давай его взломаем!
Что посмотрим под доской
укрощает взгляд людской.
Над кроватью Бог повис
мы у Бога просим жалости.
Опускает Бог ресницы вниз
пряча взоры в темноте
он глядит на наши шалости.
И мы уже совсем не те.

Булевар

С минуту лишь с бульвара прибежав,
Я взял перо — и право очень рад,
Что плод над ним моих привычных прав
Узнает вновь бульварный маскерад;
Сатиров я для помощи призвав, —
Подговорю,— и всё пойдет на лад.
Ругай людей, но лишь ругай остро;
Не то —… ко всем чертям твое перо!..

Безыменскому

Томов гробо́вых
       камень веский,
на камне надпись —
         «Безыменский».
Он усвоял
    наследство дедов,
столь сильно
         въевшись
             в это едово,
что слег
   сей вридзам Грибоедов
от несваренья грибоедова.
Трехчасовой
      унылый «Выстрел»
конец несчастного убыстрил.

Страницы