Стихи о природе

Одиссей у Калипсо («Сквозь легкий дым земных воспоминаний...»)

Сквозь легкий дым земных воспоминаний
Светлеет глубь зажизненных страстей,
Я ль тот пловец, кто взносит к небу длани,
На берег брошен из морских сетей?

Я ль чуждый гость в чертоге крепкостенном,
Где Калипсо кудель судьбы прядет, —
Днем на пиру сижу блаженно-пленным,
В ночь с уст царицы пью пьянящий мед?

Как бред былой, скользят и тают лица
Друзей случайных, призрачных врагов;
Вновь, как во вне, мы двое, жрец и жрица,
Сквозь сонм льстецов проходим чтить богов.

Топи да болота...

Топи да болота,
Синий плат небес.
Хвойной позолотой
Вззвенивает лес.

Тенькает синица
Меж лесных кудрей,
Темным елям снится
Гомон косарей.

По лугу со скрипом
Тянется обоз —
Суховатой липой
Пахнет от колес.

Слухают ракиты
Посвист ветряной…
Край ты мой забытый,
Край ты мой родной.

Ленин

Еще закон не затвердел,
Страна шумит, как непогода.
Хлестнула дерзко за предел
Нас отравившая свобода.

Россия! Сердцу милый край!
Душа сжимается от боли.
Петушье пенье, песий лай
Уж десять лет не слышит поле.

Уж десять лет наш тихий быт
Утратил мирные глаголы.
Как оспой, ямами копыт
Изрыты пастбища и долы.

Немолчный топот, громкий стон,
Визжат тачанки и телеги.
Ужель я сплю и вижу сон,
Что с копьями со всех сторон
Нас окружают печенеги.

Авиачастушки

И ласточка и курица
на полеты хмурятся.
Как людьё поразлетится,
не догнать его и птице.

Был
        летун
     один Илья —
да и то
     в ненастье ж.
Всякий день летаю я.
Небо —
     двери настежь!
Крылья сделаны гусю.
Гусь —
     взлетит до крыши.
Я не гусь,
     а мчусь вовсю
всякой крыши выше.

Паровоз,
     что та́чьца:
еле
      в рельсах
          тащится.
Мне ж
     любые дали — чушь:
в две минуты долечу ж!

Маргаритки

О, посмотри! как много маргариток—
  И там, и тут…
Они цветут; их много; их избыток;
  Они цветут.

Их лепестки трехгранные — как крылья,
  Как белый шелк…
Вы — лета мощь! Вы — радость изобилья!
  Вы — светлый полк!

Готовь, земля, цветам из рос напиток,
  Дай сек стеблю…
О, девушки! о, звезды маргариток!
  Я вас люблю…

Похороны

1

Страна облачается в траур—
Великий поэт опочил…
И замер от горя преемник,
Чей гений певец отличил.

Театры беззвучны, как склепы;
На зданиях — черный кумач;
Притихли людей разговоры;
Бесслезен их искренний плач.

Лишилась держава пророка,
Устала святая звезда,
Светившая темному миру
Путь мысли, любви и труда.

Унылы холодные зори,
И мглисты бесцветные дни,
А ночи, как горе, глубоки,
Как злоба, жестоки они.

Не ветер, вея с высоты...

Не ветер, вея с высоты,
Листов коснулся ночью лунной;
Моей души коснулась ты—
Она тревожна, как листы,
Она, как гусли, многострунна.
Житейский вихрь ее терзал
И сокрушительным набегом,
Свистя и воя, струны рвал
И заносил холодным снегом.
Твоя же речь ласкает слух,
Твое легко прикосновенье,
Как от цветов летящий пух,
Как майской ночи дуновенье…

Шаганэ

Ночь нарядно звёздами расцвечена,
Ровно дышит спящий Ереван…
Возле глаз собрав морщинки-трещины,
Смотрит в синий мрак седая женщина —
Шаганэ Нерсесовна Тальян.

Где-то в небе мечутся зарницы,
Словно золотые петухи.
В лунном свете тополь серебрится,
Шаганэ Нерсесовне не спится,
В памяти рождаются стихи:

«В Хороссане есть такие двери,
Где обсыпан розами порог.
Там живёт задумчивая пери.
В Хороссане есть такие двери,
Но открыть те двери я не мог».

1969 г.

За темной прядью перелесиц...

За темной прядью перелесиц,
В неколебимой синеве,
Ягненочек кудрявый — месяц
Гуляет в голубой траве.

В затихшем озере с осокой
Бодаются его рога,
И кажется с тропы далекой —
Вода качает берега.

А степь под пологом зеленым
Кадит черемуховый дым
И за долинами по склонам
Свивает полымя над ним.

О сторона ковыльной пущи,
Ты сердцу ровностью близка,
Но и в твоей таится гуще
Солончаковая тоска.

Страницы