Стихи о судьбе

Мы
      о царском плене
забыли за 5 лет.
Но тех,
   за нас убитых на Лене,
никогда не забудем.
        Нет!
Россия вздрогнула от гнева злобного,
когда
   через тайгу
до нас
   от ленского места лобного —
донесся расстрела гул.
Легли,
   легли Октября буревестники,
глядели Сибири снега:
их,
      безоружных,
        под пуль песенки
топтала жандарма нога.
И когда
   фабрикантище ловкий
золотые
   горстьми загребал,
липла
   с каждой

После боев
     и голодных пыток
отрос на животике солидный жирок.
Жирок заливает щелочки быта
и застывает,
     тих и широк.
Люблю Кузнецкий
        (простите грешного!),
потом Петровку,
          потом Столешников;
по ним
   в году
      раз сто или двести я
хожу из «Известий»
           и в «Известия».
С восторга бросив подсолнухи лузгать,
восторженно подняв бровки,
читает работница:
        «Готовые блузки.
Последний крик Петровки».

Скрипит под санями сверкающий снег.
Как внятен собак замирающий бег…

Как льдины на море, сияя, трещат…
На льдинах, как тени, медведи сидят…

Хандру и унынье, товарищ, забудь!..
Полярное пламя не даст нам уснуть…

Вспомянем, вспомянем былую весну…
Прислушайся — скальды поют старину…

Их голос воинственный дик и суров…
Их шлемы пернатые там, меж снегов,

зажженные светом ночи ледяной…
Бесследно уходят на север родной.

Дождь окрасил цветом бурым
Камни старой мостовой.
Город хмур под небом хмурым,
Даль — за серой пеленой.

Как в стекле, в асфальте влажном
Стены, облака и я.
Чу! бежит, с журчаньем важным,
Пенно-желтая струя.

Глухо пусты тротуары,
Каждый дом и нем и глух…
Дождь над миром деет чары,
Дождь заклятья шепчет вслух.

Как черны верхи пролеток,
Лакированных дождем!
—Промелькнули двух кокоток
Шляпы под одним зонтом.