Стихи советских поэтов

Крестьяне, собственной выгоды ради поймите — дело не в обряде

Известно,
    у глупого человека
              в мозгах вывих:
чуть что —
       зовет долгогривых.
Думает,
    если попу
         как следует дать,
сейчас же
    на крестьянина
              спускается благодать.
Эй, мужики!
         Эй, бабы!
В удивлении разиньте рот!
Убедится
    даже тот,
         кто мозгами слабый,
что дело —
       наоборот.
Жила-была
        Анюта-красавица.
Красавице
    красавец Петя нравится.
Но папаша Анютки

Не предаваясь «большевистским бредням»...

1.Не предаваясь «большевистским бредням»,
жил себе Шариков буржуйчиком средним.

2.Но дернули мелкобуржуазную репку,
и Шариков шляпу сменил на кепку.

3.В кепке у Шарикова — умная головка;
Шариков к партии примазался ловко.

4.Дальше — о Шарикове добрые вести:
Шариков — делами ворочает в тресте.

5.Затем у Шарикова — родственников кучка.
Зашел один — пухлая ручка.

6.С братцем троюродным не станешь же драться?!
Шариков мандатом наделяет братца.

Товарищи, поспорьте о красном спорте!

Подымая
       гири
      и ганте́ли,
обливаясь
     сто десятым потом,
нагоняя
   мускулы на теле,
все
  двуногие
         заувлекались спортом.
Упражняются,
      мрачны и одиноки.
Если парня,
     скажем,
           осенил футбол,
до того
   у парня
      мускулятся ноги,
что идет,
       подламывая пол.
Если парень
         боксами увлекся,
он —
      рукой — канат,
         а шеей —
                 вол;
дальше
   своего

Ко дню рождения

Я пришел тебя поздравить
С новым годом дней твоих:
Приласкай же, как ласкала
В пору радостей былых.

Улыбнись былой улыбкой,
Что душе моей мила.
О, какое бы мне счастье,
Улыбнувшись, дать могла!

Улыбнись же снова, детка,
Птичка, звездочка души,
Поцелуй любовно, сладко,
Слово нежное скажи.

И тогда тебя поздравлю
По примеру лет былых,
Не со счастьем, а с терпеньем—
Грустной старью дней твоих.

Торжество земледелия

Нехороший, но красивый,
Это кто глядит на нас?
То Мужик неторопливый
Сквозь очки уставил глаз.
Белых Житниц отделенья
Поднимались в отдаленье,
Сквозь окошко хлеб глядел,
В загородке конь сидел.
Тут природа вся валялась
В страшном диком беспорядке:
Кой-где дерево шаталось
Там реки струилась прядка.
Тут стояли две-три хаты
Над безумным ручейком
Идет медведь продолговатый
Как-то поздним вечерком.
А над ним, на небе тихом,
Безобразный и большой,
Журавель летает с гиком,

Во власти страсти

После первой страстной ночи
Оба любят очень-очень.
После третьей — лишь на треть.
Ну, а суток через двести
До того им трудно всесте,
Впору просто умереть.

Значит, чтоб любовь не стыла,
Сберегите ваши силы,
Рассчитайте их на то,
Чтоб скупее тратить счастье
И хватило вашей страсти
Лет, как минимум, на сто.

1994 г.

Чтобы в пулю не смеяться...

Чтобы в пулю не смеяться
мы в бочёнок спрячем лик
да затылки не боятся
отвечая хором пик
и печонка усмехаясь
воскресает из могил
и несётся колыхаясь
над убитыми Ахилл.
и змея в песочной лавке
жрёт винтовку, дом и плуг
и Варвара в камилавке
с топором летит вокруг.
да смеятся мы будем
мыв бочёнке просидим
а когда тебя забудем
вновь к тебе мы прилетим.
и тогда мы перепьёмся
и тогда мы посмеёмся.

В. Я. Брюсову на память

Разбоя след затерян прочно
во тьме египетских ночей.
Проверив рукопись
построчно,
гроши отсыпал казначей.
Бояться вам рожна какого?
Что
против — Пушкину иметь?
Его кулак
навек закован
в спокойную к обиде медь!

Хлеще ливня ...

Хлеще ливня,
      грома бодрей,
Бровь к брови,
      ровненько,
со всех винтовок,
        со всех батарей,
с каждого маузера и браунинга,
с сотни шагов,
      с десяти,
           с двух,
в упор —
     за зарядом заряд.
Станут, чтоб перевесть дух,
и снова свинцом сорят.
Конец ему!
     В сердце свинец!
Чтоб не было даже дрожи!
В конце концов —
        всему конец.
Дрожи конец тоже.

Каждый, думающий о счастье своем, покупай немедленно выигрышный заем!

Смешно и нелепо
заботиться
     поэту
        о счастье нэпов.
Однако
    приходится
         дать совет:
граждане,
     подымайтесь чуть свет!
Беги в банки,
пока не толпятся
        и не наступают на́ ноги.
И, изогнувшись
        в изящной грации,
говоришь кассиру:
         — Подать облигации! —
Получишь
     от кассира,
          уваженьем объятого,
говоришь ему
       голосом,
          тверже, чем жесть:
—Так как
     куплено

Страницы