Мы давно называемся взрослыми
И не платим мальчишеству дань
И за кладом на сказочном острове
Не стремимся мы в дальнюю даль
Ни в пустыню, ни к полюсу холода,
Ни на катере… к этакой матери.
Но поскольку молчание – золото.
То и мы, безусловно, старатели.
Промолчи – попадешь в богачи!
Промолчи, промолчи, промолчи!
И не веря ни сердцу, ни разуму,
Песни счастливой зимы
на память себе возьми,
чтоб вспоминать на ходу
звуков их глухоту;
местность, куда, как мышь,
быстрый свой бег стремишь,
как бы там не звалась,
в рифмах их улеглась.
Так что, вытянув рот,
так ты смотришь вперед,
как глядит в потолок,
глаз пыля, ангелок.
А снаружи — в провал -
снег, белей покрывал
тех, что нас занесли,
но зимы не спасли.
Смиряется море,
Волной не частит,
Уже не грохочет,
Уже шелестит.
Недавно несметное
Чаек число
Метлою штормов
Дочиста подмело.
Намаявшись биться,
Улёгся прибой!
И — тихо,
Как после скандала с тобой.
Что пел Божественный, друзья,
В порыве пламенном свободы…
И в полном чувстве Бытия,
Когда на пиршество Природы
Певец, любимый сын ея,
Сзывал в единый круг народы;
И с восхищенною душей,
Во взорах — луч животворящий,
Из чаши Гения кипящей
Он пил за здравие людей.
Нет таких дней, когда песни — не нужны:
Тают печали в лучах красоты.
И на иконах есть венчик жемчужный,
И на могилах сажают цветы.
—Но почему же сегодня не дружны
С песней раздумья и с рифмой мечты?
Пусть по полям окровавленным гневно
Рыщут зубастые звери Войны!
Буйствует Жизнь и без них каждодневно,
Губит жестоко и в дни тишины.
—Но почему же не реют напевно
Грустные думы и черные сны?
Были годы кочевья. Были годы-походы,
И младенец с рожденья качался в седле...
Мы сегодня успешно покоряем природу,
Побеждая её постепенно в себе.
Нас тома диссертаций и растят и сутулят,
Формул вязь не под силу расплести без очков...
Наши гордые кони - конторские стулья,
Трудно вырваться нам из бумажных оков.
Понимаем мы сами, что от статики вянем,
Хотя друзья тебя ругают сильно,
Но ты нам мил, плешивый человек,
С улыбкою развратной и умильной,
Времен новейших сладострастный грек.
Прекрасен ты — как даровитый странник,
Но был стократ ты краше и милей,
Когда входил в туманный передбанник
И восседал нагой среди ,
Какие тут меж нас кипели речи!
Как к ты настраивал умы,
Как гасили девки свечи—
Ты помнишь ли?— но не забудем мы!
Среди и шуток грациозных,
Держа в руке замокнувший ,
Не оставлял и мыслей ты серьезных
