Стихи русских поэтов

Прощание

Памяти С. М. Кирова

Прощание! Скорбное слово!
Безгласное темное тело.
С высот Ленинграда сурово
Холодное небо глядело.
И молча, без грома и пенья,
Все три боевых поколенья
В тот день бесконечной толпою
Прошли, расставаясь с тобою.
В холодных садах Ленинграда,
Забытая в траурном марше,
Огромных дубов колоннада
Стояла, как будто на страже.
Казалось, высоко над нами
Природа сомкнулась рядами
И тихо рыдала и пела,
Узнав неподвижное тело.
Но видел я дальние дали
И слышал с друзьями моими,

Твой локон не свивается в кольцо ...

Твой локон не свивается в кольцо,
и пальца для него не подобрать
в стремлении очерчивать лицо,
как ранее очерчивала прядь,
в надежде, что нарвался на растяп,
чьим помыслам стараясь угодить,
хрусталик на уменьшенный масштаб
вниманья не успеет обратить.

Со всей неумолимостью тоски,
с действительностью грустной на ножах,
подобье подбородка и виски
большим и указательным зажав,
я быстро погружаюсь в глубину,
особенно устами, как фрегат,
идущий неожиданно ко дну
в наперстке, чтоб не плавать наугад.

май 1964

Поэту

В глубоких колодцах вода холодна,
И чем холоднее, тем чище она.
Пастух нерадивый напьется из лужи
И в луже напоит отару свою,
Но добрый опустит в колодец бадью,
Веревку к веревке привяжет потуже.

Бесценный алмаз, оброненный в ночи,
Раб ищет при свете грошовой свечи,
Но зорко он смотрит по пыльным дорогам,
Он ковшиком держит сухую ладонь,
От ветра и тьмы ограждая огонь—
И знай: он с алмазом вернется к чертогам.

27.VIII.15

Верлен и Сезан

Я стукаюсь
      о стол,
         о шкафа острия —
четыре метра ежедневно мерь.
Мне тесно здесь
          в отеле Istria —
на коротышке
      rue Campagne-Premièrе.
Мне жмет.
         Парижская жизнь не про нас —
в бульвары
      тоску рассыпай.
Направо от нас —
         Boulevard Montparnasse,
налево —
        Boulevard Raspail.
Хожу и хожу,
      не щадя каблука, —
хожу
   и ночь и день я, —
хожу трафаретным поэтом, пока
в глазах

Марш ударных бригад

Вперед
   тракторами по целине!
Домны
   коммуне
      подступом!
Сегодня
   бейся, революционер,
на баррикадах
      производства.
Раздувай
    коллективную
          грудь-меха,
лозунг
   мчи
    по рабочим взводам.
От ударных бригад
          к ударным цехам
от цехов
      к ударным заводам.
Вперед,
   в египетскую
         русскую темь,
как
 гвозди,
    вбивай
       лампы!
Шаг держи!
    Не теряй темп!
Перегнать

Из письма к В.Л. Пушкину

Христос воскрес, питомец Феба!
Дай бог, чтоб милостию неба
Рассудок на Руси воскрес;
Он что-то, кажется, исчез.
Дай бог, чтобы во всей вселенной
Воскресли мир и тишина,
Чтоб в Академии почтенной
Воскресли члены ото сна;
Чтоб в наши грешны времена
Воскресла предков добродетель,
Чтобы Шихматовым назло
Воскреснул новый Буало —
Расколов, глупости свидетель;
А с ним побольше серебра
И золота et cetera.

Символ смерти, символ жизни, бьет полночный час...

Символ смерти, символ жизни, бьет полночный час.
Чтобы новый день зажегся, старый день угас.

Содрогнулась ночь в зачатьи новых бодрых сил,
И заплаканные тени вышли из могил.

Лишь на краткие мгновенья мраку власть дана,
Чтоб созрела возрожденья новая волна.

Каждый день поныне видим чудо из чудес,
Всходит Солнце, светит миру, гонит мрак с Небес.

Мир исполнен восхищенья миллионы лет,
Видя тайну превращенья тьмы в лучистый свет.

Бегство («Ноет грудь в тоске неясной...»)

Ноет грудь в тоске неясной.
Путь далек, далек.
Я приду с зарею красной
В тихий уголок.

Девкам в платьицах узорных
Песнь сыграю я.
Вот на соснах — соснах черных —
Пляшет тень моя.

Как ты бьешься, как ты стонешь —
Вижу, слышу я.
Скоро, друг сердечный, сгонишь
Стаю воронья.

Веют ветры Никнут травки.
Петухи кричат.
Через лес, через канавки —
Прямо на закат.

Ей, быстрей! И в душном дыме
Вижу — городок.
Переулками кривыми
Прямо в кабачок.

Страницы