Стихи русских поэтов

Одна голова всегда бедна, а потому бедна, что живет одна

Не счесть в стране
         хозяйств распылённых,
что ни деревня —
         нужда видна.
И тут и там
     нехватает силенок:
одна лошаденка,
             коровенка одна.
Так крестьянин
           и кружится белкой,
едва зарабатывая
              на прокорм.
Никак
   от формы хозяйства
            мелкой
ему не подняться
              до высших форм.
На крупное хозяйство
         легко б опираться,
скорей бы изжить
         тяжелые дни,
если повсюду

Земля наша обильна

Я езжу
   по южному
        берегу Крыма, —
не Крым,
       а копия
        древнего рая!
Какая фауна,
         флора
           и климат!
Пою,
     восторгаясь
        и озирая.
Огромное
     синее
          Черное море.
Часы
  и дни
     берегами едем,
слезай,
   освежайся,
        ездой умо́рен.
Простите, товарищ,
         купаться негде.
Окурки
   с бутылками
            градом упали —
здесь
     даже
     корове

Марш двадцати пяти тысяч

Мы выбили
     белых
       орлов да ворон,
в боях
  по степям пролетали.
На новый
    ржаной
       недосеянный фронт —
сегодня
   вставай, пролетарий.
Довольно
        по-старому
         землю копать
да гнуть
   над сохою
       спини́щи.
Вперед, 25!
    Вперед, 25!
Стальные
    рабочие тыщи.
Не жди,
   голодая,
       кулацких забот,
не жди
   избавления с неба.
Колхоз
   голодуху
      мешками забьет,
мешками

На Майкова (1855 года)

Давно ли воспевал он прелести свободы?
А вот уж цензором… начальством одобрен,
Стал академиком и сочиняет оды,
А наставительный всё не кидает тон.
Неистово браня несчастную Европу,
Дойдет он до того в развитии своем,
Что станет лобызать он Дубельтову
И гордо миру сам поведает о том.

Фантазия

Был взгляд ее надменен
И черен, как порок.
Я знал, что слаб и пленен,
Когда скрипел порог.

Бывало: вечер сонен,
Вуалится туман,
Я вижу облик Сонин,
Неясный, как обман.

Придет и сядет: «Здравствуй».
Угрюм я: «В чем нужда?»
—О, милый, не коварствуй,
Что я тебе чужда.

Невольная улыбка
Раскружит губы мне,
Мечта нырнет, как рыбка,
В сердечной глубине.

А дева сладострастно
Прижмется — и возьмет,
Но как — и мне неясно…
Кто знает? кто поймет?

Метаморфозы

Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной,—
Не я один. Нас много. Я — живой
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
Я отделил от собственного тела!
И если б только разум мой прозрел
И в землю устремил пронзительное око,
Он увидал бы там, среди могил, глубоко
Лежащего меня. Он показал бы мне
Меня, колеблемого на морской волне,
Меня, летящего по ветру в край незримый,
Мой бедный прах, когда-то так любимый.

Золотая звезда

Золотая звезда над Землею в пространстве летела,
И с Лазури на сонную Землю упасть захотела.

Обольстилась она голубыми земными цветами,
Изумрудной травой и шуршащими в полночь листами.

И, раскинувши путь золотой по Лазури бездонной,
Полетела как ангел — как ангел преступно-влюбленный.

Чем быстрей улетала она, тем блистала яснее,
И горела, сгорала, в восторге любви пламенея.

И, зардевшись блаженством, она уступила бессилью,
И, Земли не коснувшись, рассыпалась яркою пылью.

Мать

Она и мать. Молчат — сидят
Среди алеющих азалий.
В небес темнеющих глядят
Мглу ниспадающей эмали.

«Ты милого,— склонив чепец,
Прошамкала ей мать,— забудешь,
А этот будет, как отец:
Не с костылями век пробудешь».

Над ними мраморный амур.
У ног — ручной, пуховый кролик.
Льет ярко-рдяный абажур
Свой ярко-рдяный свет на столик.

Пьет чай и разрезает торт,
Закутываясь в мех свой лисий;
Взор над верандою простер
В зари порфировые выси.

И ночи и дни примелькались...

Последний день
Сверкал мне в очи.
Последней ночи
Встречал я тень.
А. Полежаев

И ночи и дни примелькались,
Как дольные тени волхву.
В безжизненном мире живу,
Живыми лишь думы остались.

И нет никого на земле
С ласкающим, горестным взглядом,
Кто б в этой томительной мгле
Томился и мучился рядом.

Часы неизменно идут,
Идут и минуты считают…
О, стук перекрестных минут!
—Так медленно гроб забивают.

Мы — скифы

Мы — те, об ком шептали в старину,
С невольной дрожью, эллинские мифы:
Народ, взлюбивший буйство и войну,
Сыны Геракла и Ехидны,— скифы.

Вкруг моря Черного, в пустых степях,
Как демоны, мы облетали быстро,
Являясь вдруг, чтоб сеять всюду страх:
К верховьям Тигра иль к низовьям Истра.

Мы ужасали дикой волей мир,
Горя зловеще, там и здесь, зарницей:
Пред нами Дарий отступил, и Кир
Был скифской на. пути смирен царицей.

Страницы