Константин Бальмонт стихи

В пустыне безбрежного Моря...

В пустыне безбрежного Моря
Я остров нашел голубой,
Где, арфе невидимой вторя,
И ропщет и плачет прибой.

Там есть позабытая вилла,
И, точно видение, в ней
Гадает седая Сибилла,
В мерцаньи неверных огней.

И тот, кто взойдет на ступени,
Пред Вещей преклонится ниц, —
Увидить поблекшие тени
Знакомых исчезнувших лиц.

И кто, преклоняясь, заметит,
Как тускло змеятся огни,
Тот взглядом сильней их засветит, —
И вспомнит погибшие дни.

Поздно

1

О, если б кто-нибудь любил меня, как ты,
В те дни далекие предчувствий и печали,
Когда я полон был дыханьем красоты,
И гимны ангелов заоблачных звучали.

На думы тайные мне тучки отвечали,
Луна сочувственно глядела с высоты,
Но струны лучшие в душе моей молчали,
И призрак женщины смутил мои мечты.

И призрак женщины склонялся надо мною.
Я жаждал счастия. Но призрак изменял.
И много дней прошло. Ты встретилась со мною.

Непоправимое

М.А. Дурнову

Прекрасен полуночный час для любовных свиданий,
Ужасен полуночный час для бездомных теней.
Как сладко блаженство объятии и страстных рыданий,
И как безутешна печаль о возможном несбывшихся дней!
Прекрасен полуночный час для любовных свиданий.

Земля не устанет любить, и любить без конца.
Промчатся столетья и будут мгновеньем казаться,
И горькие слезы польются, польются с лица,
И тот не устанет рыдать, кто любви был бессилен отдаться.
А мир будет вечно любить, и любить без конца.

Небесная роса

День погас, и ночь пришла.
В черной тьме душа светла
В смерти жизнь, и тает смерть
Неба гаснущая твердь
Новой вспыхнула красой:
Там серебряной росой,
В самой смерти жизнь любя,
Ночь усыпала себя.
Ходят Ангелы во мгле,
Слезы счастья шлют земле,
Славят светлого Творца,
Любят, любят без конца.

Светлей себя

Прекрасен лик звезды с прозрачным взором,
Когда она, не рдея, не скорбя,
И зная только Небо и себя,
Струит лучи нетающим узором,
Средь дальних звезд, поющих светлым хором.

Но как она светлей самой себя,
Когда, воспламененным метеором,
Огни лучей стремительно дробя,
Горит — пред смертью, падает — любя!

Одна есть в мире красота...

Одна есть в мире красота.
Не красота богов Эллады,
И не влюбленная мечта,
Не гор тяжелые громады,
И не моря, не водопады,
Не взоров женских чистота
Одна есть в мире красота —
Любви, печали, отреченья,
И добровольного мученья
За нас распятого Христа.

О, если б мне сердце холодное...

О, если б мне сердце холодное,
Холодное сердце русалки,
Чтоб мог я спокойно внимать неумолчному ропоту Моря,
И стону страданий людских!

О, если б мне крылья орлиные,
Свободные сильные крылья,
Чтоб мог я на них улететь в безграничное царство Лазури,
Чтоб мог я не видеть людей!

Дышали твои ароматные плечи...

Дышали твои ароматные плечи,
Упругие груди неровно вздымались,
Твои сладострастные тихие речи
Мне чем-то далеким и смутным казались

Над нами повиснули складки алькова,
За окнами полночь шептала невнятно,
И было мне это так чуждо, так ново,
И так несказанно, и так непонятно.

И грезилось мне, что, прильнув к изголовью,
Как в сказке, лежу я под райскою сенью,
И призрачной был я исполнен любовью,
И ты мне казалась воздушною тенью.

Камыши

Полночной порою в болотной глуши
Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши.

О чем они шепчут? О чем говорят?
Зачем огоньки между ними горят?

Мелькают, мигают,— и снова их нет.
И снова забрезжил блуждающий свет.

Полночной порой камыши шелестят.
В них жабы гнездятся, в них змеи свистят.

В болоте дрожит умирающий лик,
То Месяц багровый печально поник.

И тияой запахло. И сырость ползет.
Трясина заманит, сожмет, засосет.

«Кого? Для чего?» — камыши говорят.
«Зачем огоньки между нами горят?»

Нет, не могу я заснуть, и не ждать, и смириться...

Нет, не могу я заснуть, и не ждать, и смириться,
В сердце волненье растет и растет!
Может ли ветер свободный кому покориться?
Может ли звезд не блистать хоровод?

Нет, мне не нужно покоя, не нужно забвенья,
Если же счастья нам не дано, —
В море отчаянья, в темную бездну мученья
Брошусь на самое дно!

Страницы