Лирика

После грез

Я весь день, всё вчера, проблуждал по стране моих снов;
Как больной мотылек, я висел на стеблях у цветов;
Как звезда в вышине, я сиял, я лежал на волне;
Этот мир моих снов с ветерком целовал в полусне.
Нынче я целый день все дрожу, как больной мотылек;
Целый день от людей, как звезда в вышине, я далек,
И во всем, что кругом, и в лучах, и во тьме, и в огне,
Только сон, только сны, без конца, открываются мне…

Поэт — музе

Я изменял и многому и многим,
Я покидал в час битвы знамена,
Но день за днем твоим веленьям строгим
Душа была верна.

Заслышав зов, ласкательный и властный,
Я труд бросал, вставал с одра, больной,
Я отрывал уста от ласки страстной,
Чтоб снова быть с тобой.

В тиши нолей, под нежный шепот нивы,
Овеян тенью тучек золотых,
Я каждый трепет, каждый вздох счастливый
Вместить стремился в стих.

Две вазы

Две малых вазы из альвастра
Прижать к губам и долго ждать
В палящей мгле, над близкой бездной, —
В них миро сладкое вдыхать,
Жить странной тайной аромата,
Пока зловещий глаз Геката
Не врежет вдруг в ночную гладь,
Спалив сияньем отсвет звездный,
Тогда живой фиал поднять
К трехликой, в высь, к лучам, ad astral
И вот, пред тем, как телом стать,
В руках начнут слегка дрожать
Две малых вазы из альвастра.

Стансы

Я о своем таланте
Много знаю.
Стихи — не очень трудные дела.
Но более всего
Любовь к родному краю
Меня томила,
Мучила и жгла.

Стишок писнуть,
Пожалуй, всякий может
О девушке, о звездах, о луне…
Но мне другое чувство
Сердце гложет,
Другие думы
Давят череп мне.

Хочу я быть певцом
И гражданином,
Чтоб каждому,
Как гордость и пример,
Был настоящим,
А не сводным сыном
В великих штатах СССР.

Зреет рожь над жаркой нивой...

Зреет рожь над жаркой нивой,
И от нивы и до нивы
Гонит ветер прихотливый
Золотые переливы.

Робко месяц смотрит в очи,
Изумлен, что день не минул,
Но широко в область ночи
День объятия раскинул.

Над безбрежной жатвой хлеба
Меж заката и востока
Лишь на миг смежает небо
Огнедышащее око.

Падение с моста

Окно выходило на пустырь
квадратный как пирог
где на сучке сидел нетопырь
Возьми свое перо.
Тогда Степанов на лугу
посмотрит в небо сквозь трубу
а Малаков на берегу
посмотрит в небо на бегу.
Нам из комнаты не видать
Какая рыба спит в воде
Где нетопырь — полночный тать
порой живет. И рыба где
а с улицы видней
особенно с моста
как зыбь играет камушком у рыбьего хвоста.
Беги Степанов дорогой!
Скачи коварный Малаков
рыб лови рукой
Тут лошадь без подков
в корыто мечет седока.

Великий муж! Здесь нет награды...

Великий муж! Здесь нет награды,
Достойной доблести твоей!
Ее на небе сыщут взгляды,
И не найдут среди людей.

Но беспристрастное преданье
Твой славный подвиг сохранит,
И, услыхав твое названье,
Твой сын душою закипит.

Свершит блистательную тризну
Потомок поздний над тобой
И с непритворною слезой
Промолвит: «он любил отчизну!»

Сказка о дезертире, устроившемся недурненько, и о том, какая участь постигла его самого и семью шкурника

Хоть пока
     победила
         крестьянская рать,
хоть пока
     на границах мир,
но не время
        еще
           в землю штык втыкать,
красных армий
         ряды крепи!
Чтоб вовеки
        не смел
         никакой Керзон
брать на-пушку,
          горланить ноты, —
даже землю паша,
       помни
             сабельный звон,
помни
       марш
      атакующей
                  роты.
Молодцом
           на коня боевого влазь,
по земле

Американские русские

Петров
   Капла́ном
        за пуговицу пойман.
Штаны
   заплатаны,
        как балканская карта.
«Я вам,
    сэр,
     назначаю апо̀йнтман.
Вы знаете,
     кажется,
         мой апа̀ртман?
Тудой пройдете четыре блока,
потом
   сюдой дадите крен.
А если
   стритка̀ра набита,
           около
можете взять
      подземный трен.
Возьмите
    с меняньем пересядки тикет
и прите спокойно,
        будто в телеге.
Слезете на ко́рнере

Тот не поэт

Кто духом слаб и немощен душою,
Ударов жребия могучею рукою
Бесстрашно отразить в чьем сердце силы нет,
Кто у него пощады вымоляет,
Кто перед ним колена преклоняет,
Тот не поэт!

Кто юных дней губительные страсти
Не подчинил рассудка твердой власти,
Но, волю дав и чувствам и страстям,
Пошел как раб вослед за ними сам,
Кто слезы лил в годину испытанья
И трепетал под игом тяжких бед,
И не сносил безропотно страданья,
Тот не поэт!

Страницы