Стихи о слове

Вдохновенная речь про то, как деньги увеличить и уберечь

В нашем хозяйстве —
         дыра за дырой.
Трат масса,
     расходов рой.
Поэтому
    мы
у своей страны
      берем взаймы.
Конечно,
    дураков нету
даром
       отдавать
      свою монету.
Заем
  поэтому
      так пущен,
что всем доход —
        и берущим
            и дающим.
Ясно,
  как репа на блюде, —
доход обоюден.
Встань утром
      и, не смущаемый ленью,
беги
  к ближайшему
        банковскому отделению!
Не желая

Вызов

Горы злобы
      аж ноги гнут.
Даже
   шея вспухает зобом.
Лезет в рот,
        в глаза и внутрь.
Оседая,
    влезает злоба.
Весь в огне.
     Стою на Риверсайде.
Сбоку
   фордами
       штурмуют мрака форт.
Небоскребы
      локти скручивают сзади,
впереди
    американский флот.
Я смеюсь
     над их атакою тройною.
Ники Картеры
       мою
         не доглядели визу.
Я
   полпред стиха —
         и я
          с моей страной

Слово и дело

Я тысячи раз те слова читал,
В отчаяньи гневной кипя душою.
И автор их сердце моё сжигал
Каждою яростною строкою.

Да, были соратники, были друзья,
Страдали, гневались, возмущались,
И всё-таки, всё-таки, думал я:
Ну почему, всей душой горя,
На большее всё же они не решались?

Пассивно гневались на злодея
Апухтин, Вяземский и Белинский,
А рядом Языков и Баратынский
Печалились, шагу шагнуть не смея.

1990 г.

Американские русские

Петров
   Капла́ном
        за пуговицу пойман.
Штаны
   заплатаны,
        как балканская карта.
«Я вам,
    сэр,
     назначаю апо̀йнтман.
Вы знаете,
     кажется,
         мой апа̀ртман?
Тудой пройдете четыре блока,
потом
   сюдой дадите крен.
А если
   стритка̀ра набита,
           около
можете взять
      подземный трен.
Возьмите
    с меняньем пересядки тикет
и прите спокойно,
        будто в телеге.
Слезете на ко́рнере

Что делать?

Если хочешь,
      забыв
         и скуку и лень,
узнать сам,
что делается на земле
и что грохочет по небесам;
если хочешь знать,
         как борются и боролись —
про борьбу людей
        и работу машин,
про езду в Китай
        и на Северный полюс,
почему
   на метр
       переменили аршин, —
чтоб твоя голова
        не стала дурна́,
чтоб мозг
     ерундой не заносило —
подписывайся
       и читай журнал
«Знание — сила».

К поэзии

    Чудесный дар богов!
О пламенных сердец веселье и любовь,
О прелесть тихая, души очарованье —
    Поэзия! С тобой
И скорбь, и нищета, и мрачное изгнанье —
    Теряют ужас свой!
   В тени дубравы, над потоком,
   Друг Феба, с ясною душей,
   В убогой хижине своей,
   Забывший рок, забвенный роком, —
   Поет, мечтает и — блажен!
   И кто, и кто не оживлен
   Твоим божественным влияньем?
Цевницы грубыя задумчивым бряцаньем
   Лапландец, дикий сын снегов,
Свою туманную отчизну прославляет

Лучший стих

Аудитория
     сыплет
        вопросы колючие,
старается озадачить
            в записочном рвении.
—Товарищ Маяковский,
           прочтите
               лучшее
ваше
     стихотворение. —
Какому
   стиху
     отдать честь?
Думаю,
   упершись в стол.
Может быть,
     это им прочесть,
а может,
    прочесть то?
Пока
  перетряхиваю
        стихотворную старь
и нем
  ждет
     зал,
газеты
   «Северный рабочий»

Своему двойнику

(Леониду Ледяному)

Вы — завсегдатай съездов, секций,
Авторитет дубовых лбов,
Афишами публичных лекций
Кричите с уличных столбов.

Не публицист и не философ,
А просто Harlequin Jaloux,
Вы — погрузили ряд вопросов
В казуистическую мглу, —

Вы томы утонченных мистик,
Нашедши подходящий тон,
Сжимаете в газетный листик,
В пятисотстрочный фельетон.

Корней Чуковский вас попрытче,
Ю. Айхенвальд пред вами тих;
Вы и не Нитче и не Фритче,
А нечто среднее из них.

Страницы