Париж. Бужеваль. Девятнадцатый век.
В осеннем дожде пузырятся лужи.
А в доме мучится человек:
Как снег, голова, борода, как снег,
И с каждой минутой ему всё хуже…
Сейчас он слабей, чем в сто лет старик,
Хоть был всем на зависть всегда гигантом:
И ростом велик, и душой велик,
А главное — это велик талантом!
И пусть столько отдано лет и сил
И этой земле, и друзьям французским,
Он родиной бредил, дышал и жил,
И всю свою жизнь безусловно был
Средь русских, наверное, самым русским.
Пусть во что хотите жданья удлинятся —
вижу ясно,
ясно до галлюцинаций.
До того,
что кажется —
вот только с этой рифмой развяжись,
и вбежишь
по строчке
в изумительную жизнь.
Мне ли спрашивать —
да эта ли?
Да та ли?!
Вижу,
вижу ясно, до деталей.
Воздух в воздух,
будто камень в камень,
недоступная для тленов и крошений,
рассиявшись,
высится веками
мастерская человечьих воскрешений.
Вот он,
В чем главный критерий таланта писателей?
Количество знаний, наград, должностей?
Количество книг иль хвалебных статей?
Нет! Просто, наверно, число читателей
Глаза разбегаются!
С чего начать?
Во-первых, в Мосполиграфе
вся печать.
Во-вторых,
чего ради
у нэпов покупать гроссбухи и тетради?
Всю писчебумажность, графленую и без граф,
продает Мосполиграф .
Чем искать граверов, мостовые пыля,
в Мосполиграфе заказывай печати и штемпеля.
И конечно,
разумеется само собою,
в Мосполиграфе
покупай обои.
Разинь глаза и во все смотри,
запомни эти адреса три.
Если хочешь,
забыв
и скуку и лень,
узнать сам,
что делается на земле
и что грохочет по небесам;
если хочешь знать,
как борются и боролись —
про борьбу людей
и работу машин,
про езду в Китай
и на Северный полюс,
почему
на метр
переменили аршин, —
чтоб твоя голова
не стала дурна́,
чтоб мозг
ерундой не заносило —
подписывайся
и читай журнал
«Знание — сила».
