Марина Цветаева стихи

Солнце Вечера — добрее...

Солнце Вечера — добрее
Солнца в полдень.
Изуверствует — не греет
Солнце в полдень.

Отрешеннее и кротче
Солнце — к ночи.
Умудренное, не хочет
Бить нам в очи.

Простотой своей — тревожа —
Королевской,
Солнце Вечера — дороже
Песнопевцу!

Душа, не знающая меры...

Душа, не знающая меры,
Душа хлыста и изувера,
Тоскующая по бичу.
Душа — навстречу палачу,
Как бабочка из хризалиды!
Душа, не съевшая обиды,
Что больше колдунов не жгут.
Как смоляной высокий жгут
Дымящая под власяницей…
Скрежещущая еретица,
—Саванароловой сестра —
Душа, достойная костра!

Кн. С.М. Волконскому

Стальная выправка хребта
И вороненой стали волос.
И чудодейственный — слегка —
Чуть прикасающийся голос.

Какое-то скольженье вдоль —
Ввысь — без малейшего нажима…
О дух неуловимый — столь
Язвящий — сколь неуязвимый!

Земли не чующий, ничей,
О безучастие, с которым
—Сиятельный — лишь тень вещей
Следишь высокомерным взором.

В миг отрывающийся — весь!
В лад дышащий — с одной вселенной!
Всегда отсутствующий здесь,
Чтоб там присутствовать бессменно.

Я знаю, я знаю...

Я знаю, я знаю,
Что прелесть земная,
Что эта резная,
Прелестная чаша —
Не более наша,
Чем воздух,
Чем звезды,
Чем гнезда,
Повисшие в зорях.

Я знаю, я знаю,
Кто чаше — хозяин!
Но легкую ногу вперед — башней
В орлиную высь!
И крылом — чашу
От грозных и розовых уст —
Бога!

Ресницы, ресницы...

Ресницы, ресницы,
Склоненные ниц.
Стыдливостию ресниц
Затменные — солнца в венце стрел!
—Сколь грозен и сколь ясен! —
И плащ его — был — красен,
И конь его — был — бел.

Смущается Всадник,
Гордится конь.
На дохлого гада
Белейший конь
Взирает вполоборота.
В пол-окна широкого
Вслед копью
В пасть красную — дико раздув ноздрю —
Раскосостью огнеокой.

Странноприимница высоких душ...

Странноприимница высоких душ,
Тебя пою — пергаментная сушь
Высокодышащей земли Орфея.

Земля высокомерная!— Ступню
Отталкивающая как ладонью,
Когда ж опять на грудь твою ступлю
Заносчивой пятою амазоньей —

Сестра высокомерная! Шагов
Не помнящая
Земля, земля Героев и Богов,
Амфитеатр моего Восхода!

Пустоты отроческих глаз! Провалы...

Пустоты отроческих глаз! Провалы
В лазурь! Как ни черны — лазурь!
Игралища для битвы небывалой,
Дарохранительницы бурь.

Зеркальные! Ни зыби в них, ни лона,
Вселенная в них правит ход.
Лазурь! Лазурь! Пустынная до звону!
Книгохранилища пустот!

Провалы отроческих глаз!— Пролеты!
Душ раскаленных — водопой.
—Оазисы!— Чтоб всяк хлебнул и отпил,
И захлебнулся пустотой.

Гордость и робость — родные сестры...

Гордость и робость — рóдные сестры,
Над колыбелью, дружные, встали.

«Лоб запрокинув!» — гордость велела.
«Очи потупив!» — робость шепнула.

Так прохожу я — очи потупив —
Лоб запрокинув — Гордость и Робость.

Тщетно, в ветвях заповедных кроясь...

Тщетно, в ветвях заповедных кроясь,
Нежная стая твоя гремит.
Сластолюбивый роняю пояс,
Многолюбивый роняю мирт.

Тяжкоразящей стрелой тупою
Освободил меня твой же сын.
—Так о престол моего покоя,
Пеннорожденная, пеной сгинь!

Без самовластия...

Без самовластия,
С полною кротостью.
Легкий и ласковый
Воздух над пропастью.

Выросший сразу,
—Молнией — в срок —
Как по приказу
Будет цветок.

Змееволосый,
Звездоочитый…
Не смертоносный, —
Сам без защиты!

Он ли мне? Я — ему?
Знаю: польщусь,
Знаю: нечаянно
В смерть оступлюсь…

Страницы