Стихи о странах

К Варшаве!

К Варшаве красноармейцы,
В Балтике английский флот.
Знамена красные, взвейтесь,
Трубите красный поход!

Пусть там, в Европе, смятенье,
Всплески испуганных рук.
На кинематографической ленте
Веков — новый круг.

Та Москва, где Иван Грозный
Плясал пред кровавым костром;
Где в безлюдьи, ночью морозной,
Варваров клял Наполеон;

Где — храмы, святыни, ковчеги,
Дворцы, особняки богачей, —
Сорвалась с тысячелетнего места
И в пространствах, без меты,
В неистовом беге
Летит, ружье на плече.

Сулла

Утонченник седьмого века,
Принявший Греции последний вздох,
Ты презирать учился человека
У самой низменной из всех земных эпох!

И справедливо мрамор саркофага
Гласил испуганным векам:
« Никто друзьям не сделал столько блага
И столько зла — врагам! »

Ты был велик и в мести и в разврате,
Ты счастлив был в любви и на войне,
Ты перешел все грани вероятии,
Вином земных блаженств упился ты вполне.

Да или нет?

Сегодня
    пулей
      наемной руки
застрелен
     товарищ Войков.
Зажмите
    горе
      в зубах тугих,
волненье
    скрутите стойко.
Мы требуем
     точный
         и ясный ответ,
без дипломатии,
        го̀ло:
—Паны за убийцу?
           Да или нет? —
И, если надо,
     нужный ответ
мы выжмем,
     взяв за горло.
Сегодня
    взгляд наш
           угрюм и кос,
и гневен
    массовый оклик:
—Мы терпим Шанхай…

Прощанье

В авто,
   последний франк разменяв.
—В котором часу на Марсель? —
Париж
   бежит,
      провожая меня,
во всей
   невозможной красе.
Подступай
         к глазам,
         разлуки жижа,
сердце
   мне
          сантиментальностью расквась!
Я хотел бы
          жить
          и умереть в Париже,
Если б не было
      такой земли —
                 Москва.

«Веселье Руси»

Кто твердит, что веселье России есть пити? Не лгите!
У истории нашей, у всей нашей жизни спроси,
Обращаюсь ко всем: укажите перстом, докажите,
Кто был счастлив от пьянства у нас на Великой Руси?!

Говорил стольный князь те слова или нет — неизвестно.
Если ж он даже где-то за бражным столом пошутил,
То не будем смешными, а скажем и гордо, и честно,
Что не глупым же хмелем он русские земли сплотил.

1990 г.

Потрясающие факты

Небывалей не было у истории в аннале
факта:
вчера,
сквозь иней,
звеня в «Интернационале»,
Смольный
ринулся
к рабочим в Берлине.
И вдруг
увидели
деятели сыска,
все эти завсегдатаи баров и опер,
триэтажный
призрак
со стороны российской.
Поднялся.
Шагает по Европе.
Обедающие не успели окончить обед —
в место это
грохнулся,
и над Аллеей Побед —
знамя
«Власть советов».
Напрасно пухлые руки взмо́лены, —
не остановить в его неслышном карьере.

Сын царский умирает в Ницце...

Сын царский умирает в Ницце —
И из него нам строют ков…
«То казнь отцу за поляков», —
Вот, что мы слышим здесь, в столице…
Из чьих понятий диких, узких,
То слово вырваться могло б?..
Кто говорит так: польский поп,
Или министр какой из русских?
О эти толки роковые,
Преступный лепет и шальной
Всех выродков земли родной,
Да не услышит… Да не грянет.
И отповедью — да не грянет
Тот страшный клич, что в старину:
«Везде измена — царь в плену!» —
И Русь спасать его не встанет.

Рим ночью

В Ночи лазурной почивает Рим…
Взошла Луна и — овладела им,
И спящий Град, безлюдно-величавый,
Наполнила своей безмолвной славой…
Как сладко дремлет Рим в ее лучах!
Как с ней сроднился Рима вечный прах!..
Как будто лунный мир и град почивший —
Все тот же мир, волшебный, но отживший!..

Страницы