Стихи о жизни

Долой

  Мы
  сбросили с себя
         помещичье ярмо,
мы
      белых выбили,
         наш враг
                        полег, исколот;
мы
     побеждаем
            волжский мор
и голод.
Мы
      отвели от горл блокады нож,
мы
     не даем
    разрухе
         нас топтать ногами,
мы победили,
           но не для того ж,
чтоб очутиться
         под богами?!
Чтоб взвилась
            вновь,
         старья вздымая пыль,
воронья стая

Крестьянское

Нищета
   и ничего более
у нас
   от этого самого трехполья!
Сажайте не покладая рук вы
свеклы,
   репы,
      моркови
         и брюквы!
Обилие корма —
            радость коровья.
Доится
   во все коровье здоровье.
В придачу
         золото, а не навоз,
вози на землю
      за возом воз.
И в результате
      узнаешь нас ли?!
Катаемся,
        как сыр в масле.
Червонцами
      полон чан.
У нас просят,
      а не мы у англичан!
Чтоб к нам

Хулиган («Республика наша в опасности...»)

  Республика наша в опасности.
                В дверь
  лезет
     немыслимый зверь.
  Морда матовым рыком гулка́,
  лапы —
      в кулаках.
  Безмозглый,
        и две ноги для ляганий,
  вот — портрет хулиганий.
  Матроска в полоску,
           словно леса́.
  Из этих лесов
         глядят телеса.
  Чтоб замаскировать рыло мандрилье,
  шерсть
     аккуратно
          сбрил на рыле.
  Хлопья пудры
         («Лебяжьего пуха»!),
  бабочка-галстук

Общее руководство для начинающих подхалим

В любом учреждении
         есть подхалим.
Живут подхалимы,
        и неплохо им.
Подчас молодежи,
        на них глядя,
хочется
   устроиться —
         как устроился дядя.
Но как
   в доверие к начальству влезть?
Ответственного
       не возьмешь на низкую лесть.
Например,
     распахивать перед начальством
                 двери —
не к чему.
    Начальство тебе не поверит,
не оценит
     энергии
        излишнюю трату —
подумает,
    что это

Работникам стиха и прозы, на лето едущим в колхозы

Что пожелать вам,
        сэр Замятин?
Ваш труд
       заранее занятен.
Критиковать вас
          не берусь,
не нам
   судить
      занятье светское,
но просим
     помнить,
            славя Русь,
что Русь
      — уж десять лет! —
            советская.
Прошу
   Бориса Пильняка
в деревне
        не забыть никак,
что скромный
      русский простолюдин
не ест
      по воскресеньям
            пудинг.
Крестьянам
        в бритенькие губки

Стихи о Фоме

Мы строим коммуну,
         и жизнь
               сама
трубит
   наступающей эре.
Но между нами
         ходит
         Фома
и он
 ни во что не верит.
Наставь
   ему
    достижений любых
на каждый
    вкус
      и вид,
он лишь
   тебе
       половину губы
на достиженья —
       скривит.
Идем
    на завод
     отстроенный
           мы —
смирись
   перед ликом
         факта.
Но скептик
    смотрит

Кабинет восковых фигур...

Из Вены, в человеческий рост,
Содержащий более 125 частию вращающихся фигур
Или автоматов, групп и изображений
Предметов исторических и мифологических,
Из коих многие целые из воску.
Каждый день с 4 до 9 часов пополудни
Показываются публике
При великолепном освещении

Кто не учился в детстве в школах,
Историй мира не читал,
Кто исторических героев
В натуре видеть не желал,
И кто в часы уединенья,
В часы вечерней тишины
Не рисовал воображеньем
Картин геройской старины?
Чтоб оживить свои идеи,
О чем мечтала старина,
Так вы идите в галерею,
Идите в дом Осоргина.
Там всё, что умерло и сгнило,
Мы оживили навсегда.
Оно и дешево и мило:
Ей-ей, смотрите, господа!
Чем вам по Невскому слоняться,
Морозить уши и носы,
Идите с прошлым повидаться,

Сраженный рыцарь

Последним сияньем за лесом горя,
Вечерняя тихо потухла заря.
  Безмолвна долина глухая;
В тумане пустынном клубится река,
Ленивой грядою идут облака,
  Меж ими луна золотая.

Чугунные латы на холме лежат,
Копье раздробленно, в перчатке булат,
  И щит под шеломом заржавым,
Вонзилися шпоры в увлаженный мох:
Лежат неподвижно, и месяца рог
  Над ними в блистанье кровавом.

Надрубленная сирень

  Проснулся хутор.
  Весенний гутор
Ворвался в окна… Пробуждены,
  Запели — юны—
  У лиры струны,
И распустилась сирень весны.

  Запахло сеном.
  И с зимним пленом
Земля простилась… Но — что за сны?!.
  Согнулись грабли…
  Сверкнули сабли
И надрубили сирень весны!..

Одни поят измученную грудь...

Одни поят измученную грудь.
  Тогда… тогда о страсти позабудь.
Улыбок нет: их захлестнули слезы.
  Грезь, только грезь,— заменят чувства грезы,
  Тебе себя удастся обмануть…
Улыбок нет. Мечтательные слезы
Одни поят истерзанную грудь…

Страницы