Стихи про народ

Горе старого Наума

Науму паточный завод
И дворик постоялый
Дают порядочный доход.
Наум — неглупый малый:

Задаром сняв клочок земли,
Крестьянину с охотой
В нужде ссужает он рубли,
А тот плати работой—

Так обращен нагой пустырь
В картофельное поле…
Вблизи — Бабайский монастырь,
Село Большие Соли,

Недалеко и Кострома.
Наум живет — не тужит,
И Волга-матушка сама
Его карману служит.

Питейный дом его стоит
На самом «перекате»;
Как лето Волгу обмелит
К пустынной этой хате

Что думает старуха, когда ей не спится

В позднюю ночь над усталой деревнею
Сон непробудный царит,
Только старуху столетнюю, древнюю
Не посетил он.— Не спит,

Мечется по печи, охает, мается,
Ждет — не поют петухи!
Вся-то ей долгая жизнь представляется,
Все-то грехи да грехи!

«Охти мне! часто владыку небесного
Я искушала грехом:
Нутко-се! с ходу-то, с ходу-то крестного
Раз я ушла с пареньком

В рощу… Вот то-то! мы смолоду дурочки,
Думаем: милостив бог!
Раз у соседки взяла из-под курочки
Пару яичек… ох! ох!

Люди стараются быть счастливыми

Люди стараются быть счастливыми,
Но в этих стремлениях и борьбе
Все ли способны быть незлобивыми
И снисходительно-справедливыми
И к прочим согражданам, и к себе?

Да, скажем по совести, не всегда
Люди злопамятными бывают,
И жуликов всяких порой прощают,
И даже изменников иногда.

С поступками скверными, даже злобными,
С чертами-волками, с чертами-кобрами
Мирится бездна подчас людей.
Но вот, как ни странно, с чертами добрыми
Дела зачастую куда сложней.

1992 г.

Весной («Не в первый раз твои поля...»)

Не в первый раз твои поля
Обозреваю я, Россия;
Чернеет взрытая земля,
Дрожат, клонясь, овсы тугие
И, тихо листья шевеля,
Берез извилины родные.

Вот косогор, а вот река,
За лесом — вышка колокольни;
Даль беспредельно широка,
Простор лугов, что шаг, раздольней;
Плывут неспешно облака,
Так высоко над жизнью дольней.

Вы неизменны, дали нив,
Где свежий колос нежно зреет!
Сон пашни новой, ты красив,
Тебя встающий день лелеет!
И с неба радостный призыв
Опять в весеннем ветре веет.

Судьба страны

Пути земли круты и широки.
Так было, есть и так навечно будет.
Живут на той земле фронтовики —
Свалившие фашизм, простые люди.

И пусть порою с ними не считаются
Все те, кто жизнь пытаются взнуздать,
И все ж они не то чтобы стесняются,
А как-то в их присутствии стараются
Не очень-то на Родину плевать.

Нет у бойцов уже ни сил, ни скорости,
И власти нет давно уж никакой,
И всё-таки для общества порой
Они бывают чем-то вроде совести.

25 мая 1993 г. Красновидово

Болезнь

Больной, свалившись на кровать,
Руки не может приподнять.
Вспотевший лоб прямоуголен —
Больной двенадцать суток болен.
Во сне он видит чьи-то рыла,
Тупые, плотные, как дуб.
Тут лошадь веки приоткрыла,
Квадратный выставила зуб.
Она грызет пустые склянки,
Склонившись, Библию читает,
Танцует, мочится в лоханки
И голосом жены больного утешает.

Воровский

Сегодня,
    пролетариат,
            гром голосов раскуй,
забудь
         о всепрощеньи-воске.
Приконченный
               фашистской шайкой воровско́й,
в последний раз
               Москвой
               пройдет Воровский.
Сколько не станет…
         Сколько не стало…
Скольких — в клочья…
             Скольких — в дым…
Где б ни сдали.
             Чья б ни сдала
Мы не сдали,
           мы не сдадим.
Сегодня
              гнев
          скругли

Купальщики

Кто, чернец, покинув печку,
Лезет в ванну или тазик —
Приходи купаться в речку,
Отступись от безобразий!

Кто, кукушку в руку спрятав,
В воду падает с размаха —
Во главе плывет отряда,
Только дым идет из паха.

Все, впервые сняв одежды
И различные доспехи,
Начинают как невежды,
Но потом идут успехи.

Влага нежною гусыней
Щиплет части юных тел
И рукою водит синей,
Если кто-нибудь вспотел.

Беспечность хуже всякого белогвардейца...

1.Беспечность хуже всякого белогвардейца.
    Для таких коммуна никогда не зардеется.

2.Расхлябанность — белогвардейщина вторая.
    Только дисциплина доведет до рая.

3.Третья белогвардейщина — советский бюрократ.
    Противней царского во сто крат.

Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского

Было:
    социализм —
         восторженное слово!
С флагом,
    с песней
         становились слева,
и сама
           на головы
                спускалась слава.
Сквозь огонь прошли,
              сквозь пушечные дула.
Вместо гор восторга —
             горе дола.
Стало:
           коммунизм —
         обычнейшее дело.
Нынче
    словом
         не пофанфароните —
шею крючь
       да спину гни.
На вершочном
         незаметном фронте

Страницы