Стихи про народ

Гезиод и Омир — соперники

Народы, как волны, в Халкиду текли,
  Народы счастливой Эллады!
Там сильный владыка, над прахом отца
  Оконча печальны обряды,
Ристалище славы бойцам отверзал.
  Три раза с румяной денницей
Бойцы выступали с бойцами на бой;
  Три раза стремили возницы
Коней легконогих по звонким полям,
  И трижды владетель Халкиды
Достойным оливны венки раздавал.
  Но солнце на лоно Фетиды
Склонялось, и новый готовился бой. —
  Очистите поле, возницы!
Спешите! Залейте студеной струей
  Пылающи оси и спицы,

На титульном листе

Ты, кажется, искал здесь? Не ищи.
Гремит засов у входа неизменный.
Не стоит подбирать сюда ключи.
Не тут хранится этот клад забвенный.
Всего и блеску, что огонь в печи.
Соперничает с цепью драгоценной
цепь ходиков стенных. И, непременный,
горит фонарь под окнами в ночи.

Свет фонаря касается трубы.
И больше ничего здесь от судьбы
действительной, от времени, от века.
И если что предполагает клад,
то сам засов, не выдержавший взгляд
пришедшего с отмычкой человека.

1962

Надёжное плечо

Ах, как же это важно, как же нужно
В час, когда беды лупят горячо
И рвут, как волки, яростно и дружно,
Иметь всегда надёжное плечо!

Неважно чьё: жены, или невесты,
Иль друга, что стучится на крыльце.
Все это — сердцу дорогие вести.
Но всех важней, когда все это — вместе,
Когда жена и друг в одном лице.

Пусть чувства те воспеты и прославлены,
И всё-таки добавим ещё раз,
Что коль любовь и дружба не разбавлены,
А добровольно воедино сплавлены,
То этот сплав прочнее, чем алмаз.

1992 г.

Марш комсомольца

Комсомолец —
       к ноге нога!
Плечо к плечу!
       Марш!
Товарищ,
    тверже шагай!
Марш греми наш!

Пусть их скулит дядьё! —
Наши ряды ю́ны.
Мы
         наверно войдем
в самый полдень коммуны.

Кто?
       Перед чем сник?
Мысли удар дай!
Врежься в толщь книг.
Нам
       нет тайн.

Со старым не кончен спор.
Горят
    глаз репьи́.
Мускул
    шлифуй, спорт!
Тело к борьбе крепи.

На рынке

В уборе из цветов и крынок
Открыл ворота старый рынок.
Здесь бабы толсты, словно кадки,
Их шаль невиданной красы,
И огурцы, как великаны,
Прилежно плавают в воде.
Сверкают саблями селедки,
Их глазки маленькие кротки,
Но вот, разрезаны ножом,
Они свиваются ужом.
И мясо, властью топора,
Лежит, как красная дыра,
И колбаса кишкой кровавой
В жаровне плавает корявой,
И вслед за ней кудрявый пес
Несет на воздух постный нос,
И пасть открыта, словно дверь,
И голова, как блюдо,

Фабрика мертвых душ

Дело важное творя,
блещет
   ум секретаря.
«Ко мне,
      товарищи-друзья!
Пошлю,
   работой нагрузя.
Ванька здесь,
         а Манька —
          там!
Вся ячейка по местам».
Чисто,
   тихо,
       скоро,
       мило…
Аж нагрузок не хватило!!!
От удовольствия горя,
блестят
   глаза
      секретаря.
В бюро
   провел
      докладов ряд.
Райком
   надул при случае.
«Моя
     ячейка —
         лучшая».
Райком с бюро

Все люди

Все люди, люди и люди,
Всех осанок, величин и мастей,
Розетка мировых иллюзий,
За работой, на пир и в постель.

Все люди, теперь и прежде,
И в грядущем, взглянув за забор,
Повтор все тех же арпеджий,
Аккордов старых набор!

Ахилл ли, Терсит ли, Елена ль,
Поэт, чиновник, король, —
Весь сверток земной вселенной —
Под печатью одна бандероль!

А, быть может, на синих планетах —
Чудовища, владыки стихий,
О чем не молчали в сонеты,
Чего не блистало в стихи!

Гомперс

Из вас
          никто
       ни с компасом,
                 ни без компаса —
никак
         и никогда
             не сыщет Гомперса.
Многие
    даже не знают,
             что это:
фрукт,
          фамилия
             или принадлежность туалета.
А в Америке
         это имя
         гремит, как гром.
Знает каждый человек,
            и лошадь,
              и пес:
—А!
    как же
           знаем,
         знаем —
                  знаменитейший,

Мы

Мы —
   Эдисоны
       невиданных взлетов,
                энергий
                   и светов.
Но главное в нас —
           и это
          ничем не засло́нится, —
главное в нас
     это — наша
          Страна советов,
советская воля,
      советское знамя,
             советское солнце.
Внедряйтесь
        и взлетайте
и вширь
   и ввысь.
Взвивай,
      изобретатель,
рабочую
      мысль!
С памятник ростом
        будут

На что жалуетесь?

Растет
   курьерский
       строительный темп.
В бригадах
    в ударных —
          тыщи.
И лишь,
   как рак на мели,
          без тем
прозаик
   уныло свищет.
Отмашем
       в четыре
       пятерку лет,
но этого
   мало поэту.
В затылок
    в кудластый
         скребется поэт,
а тем
    под кудрею —
        и нету.
Обрезовой
    пулей
       сельскую темь
кулак
    иссверлил, неистов.
Но, видите ли,

Страницы