Стихи про вечер

Днем вершу я дела суеты...

Днем вершу я дела суеты,
Зажигаю огни ввечеру.
Безысходно туманная – ты
Предо мной затеваешь игру.

Я люблю эту ложь, этот блеск,
Твой манящий девичий наряд.
Вечный гомон и уличный треск,
Фонарей убегающий ряд.

Я люблю, и любуюсь, и жду
Переливчатых красок и слов.
Подойду и опять отойду
В глубины протекающих снов.

Как ты лжива и как ты бела!
Мне же по сердцу белая ложь…
Завершая дневные дела,
Знаю – вечером снова придешь.

5 апреля 1902

Без Меня б твои сны улетали...

Без Меня б твои сны улетали
В безжеланно-туманную высь,
Ты воспомни вечерние дали,
В тихий терем, дитя, постучись.

Я живу над зубчатой землею,
Вечерею в Моем терему.
Приходи, Я тебя успокою,
Милый, милый, тебя обниму.

Отошла Я в снега без возврата,
Но, холодные вихри крутя,
На черте огневого заката
Начертала Я Имя, дитя…

Август 1902

Вечер

Как тихо веет над долиной
Далекий колокольный звон —
Как шорох стаи журавлиной,
И в шуме листьев замер он…

Как море вешнее в разливе,
Светлея, не колыхнет день —
И торопливей, молчаливей
Ложится по долине тень!..

Мирок

Дети — это взгляды глазок боязливых,
Ножек шаловливых по паркету стук,
Дети — это солнце в пасмурных мотивах,
Целый мир гипотез радостных наук.

Вечный беспорядок в золоте колечек,
Ласковых словечек шепот в полусне,
Мирные картинки птичек и овечек,
Что в уютной детской дремлют на стене.

Дети — это вечер, вечер на диване,
Сквозь окно, в тумане, блестки фонарей,
Мерный голос сказки о царе Салтане,
О русалках-сестрах сказочных морей.

Вечерний бар

В глуши бутылочного рая,
Где пальмы высохли давно,
Под электричеством играя,
В бокале плавало окно.
Оно, как золото, блестело,
Потом садилось, тяжелело,
Над ним пивной дымок вился…
Но это рассказать нельзя.
Звеня серебряной цепочкой,
Спадает с лестницы народ,
Трещит картонною сорочкой,
С бутылкой водит хоровод.
Сирена бледная за стойкой
Гостей попотчует настойкой,
Скосит глаза, уйдет, придет,
Потом с гитарой на отлет
Она поет, поет о милом,
Как милого она любила,

Полет в небеса

На одной ноге скакала
и плясала я кругом
бессердечного ракала
но в объятиях с врагом
Вася в даче на народе
шевелил метлой ковры
я качалась в огороде
без движенья головы
но лежал дремучий порох
под ударом светлых шпор
Вася! Вася! Этот ворох
умету его во двор.
Вася взвыл беря метелку
и садясь в нее верхом
он забыл мою светелку
улетел и слеп и хром.

Пророк

Завечерел туман ползущий
В вечеровую тень огней;
Тусклы оливковые кущи.
И — светит месяц из теней.

Он, Серебристый, волей рока
Бросает в зримый наш позор, —
Как ясноокого пророка
Неизъяснимо грустный взор.

В тысячелетние разгулы
Он поднимает ясный жар:
И бронзорозовые скулы,
И взора горнего загар.

Струя исчисленного смысла,
Как трепетание крыла
Переливного коромысла,
От ясноротого чела —

Казачья колыбельная песня

Спи, младенец мой прекрасный,
 Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
 В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
 Песенку спою;
Ты ж дремли, закрывши глазки,
 Баюшки-баю.

По камням струится Терек,
 Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
 Точит свой кинжал;
Но отец твой старый воин,
 Закален в бою:
Спи, малютка, будь спокоен,
 Баюшки-баю.

К садовой ограде

Снег в сумерках кружит, кружит.
Под лампочкой дворовой тлеет.
В развилке дерева лежит.
На ветке сломанной белеет.
Не то, чтобы бело-светло.
Но кажется (почти волнуя
ограду) у ствола нутро
появится, кору минуя.

1964

Челн томленья

Князю А.И. Урусову

Вечер. Взморье. Вздохи ветра
Величавый возглас волн.
Близко буря. В берег бьется.
Чуждый чарам черный челн.

Чуждый чистым чарам счастья,
Челн томленья, челн тревог,
Бросил берег, бьется с бурей,
Ищет светлых снов чертог.

Мчится взморьем, мчится морем,
Отдаваясь воле волн
Месяц матовый взирает,
Месяц горькой грусти полн

Умер вечер Ночь чернеет
Ропщет море Мрак растет
Челн томленья тьмой охвачен
Буря веет в бездне вод.

Страницы