Стихи русских классиков

Уходит светлый Май. Мой небосклон темнеет...

Уходит светлый Май. Мой небосклон темнеет
Пять быстрых лет пройдет,— мне минет тридцать лет.
Замолкнут соловьи, и холодом повеет,
И ясных вешних дней навек угаснет свет

И в свой черед придут дни, полные скитаний,
Дни, полные тоски, сомнений, и борьбы,
Когда заноет грудь под тяжестью страданий,
Когда познаю гнет властительной Судьбы

И что мне жизнь сулит? К какой отраде манит?
Быть может, даст любовь и счастье? О, нет!
Она во всем солжет, она во всем обманет,
И поведет меня путем тернистых бед

Я шел во тьме дождливой ночи...

Я шел во тьме дождливой ночи
И в старом доме, у окна,
Узнал задумчивые очи
Моей тоски.– В слезах, одна
Она смотрела в даль сырую.
Я любовался без конца,
Как будто молодость былую
Узнал в чертах ее лица
Она взглянула. Сердце сжало…
Огонь погас – и рассвело
Сырое утро застучалось
В ее забытое стекло.

15 марта 1900

В столицах шум, гремят витии...

В столицах шум, гремят витии,
Кипит словесная война,
А там, во глубине России—
Там вековая тишина.
Лишь ветер не дает покою
Вершинам придорожных ив,
И выгибаются дугою,
Целуясь с матерью-землею,
Колосья бесконечных нив…

Поэт («Ты одинок. И правишь бег...»)

Ты одинок. И правишь бег
Лишь ты один — могуч и молод —
В косматый дым, в атласный снег
Приять вершин священный холод.

В горах натянутый ручей
Своей струею серебристой
Поет — тебе: и ты — ничей —
На нас глядишь из тучи мглистой.

Орел вознесся в звездный день
И там парит, оцепенелый.
Твоя распластанная тень
Сечет ледник зеркально-белый.

Закинутый самой судьбой
Над искристым и льдистым пиком,
Ты солнце на старинный бой
Зовешь протяжным, вольным криком.

К Тибуллу на прошедший век

Он совершил свое теченье
И в бездне вечности исчез…
Могилы пепел, разрушенье,
Пучина бедствий, крови, слез —
Вот путь его и обелиски!

Тибулл! все под луною тленно!
Давно ль на хо́лме сем стоял
Столетний дуб, густой, надменный,
И дол ветвями осенял?
Ударил гром — и дуб повержен!

Давно ли и любимец славы
Народов жребием играл,
Вселенной подавал уставы
И небо к распре вызывал?
Дохнула смерть — что он?— горсть пыли.

В ночи, исполненной грозою...

В ночи, исполненной грозою,
В средине тучи громовой,
Исполнен мрачной красотою,
Витает образ грозовой.

То – ослепленная зарницей,
Внемля раскатам громовым,
Юнона правит колесницей
Перед Юпитером самим.

20 марта 1900

Ночь. Успели мы всем насладиться...

Ночь. Успели мы всем насладиться.
Что ж нам делать? Не хочется спать.
Мы теперь бы готовы молиться,
Но не знаем, чего пожелать.

Пожелаем тому доброй ночи,
Кто всё терпит, во имя Христа,
Чьи не плачут суровые очи,
Чьи не ропщут немые уста,
Чьи работают грубые руки,
Предоставив почтительно нам
Погружаться в искусства, в науки,
Предаваться мечтам и страстям;
Кто бредет по житейской дороге
В безрассветной, глубокой ночи,
Без понятья о праве, о боге,
Как в подземной тюрьме без свечи…

На новый 1816 год

Уже великое небесное светило,
Лиюще с высоты обилие и свет,
Начертанным путем годичный круг свершило
И в ново поприще в величии грядет! —
И се! Одеянный блистательной Зарею,
Пронзив эфирных стран белеющийся свод,
     Слетает с урной роковою
     Младый Сын Солнца — Новый Год!..

Маг («Упорный маг, постигший числа...»)

Упорный маг, постигший числа
И звезд магический узор.
Ты — вот: над взором тьма нависла…
Тяжелый, обожженный взор.

Бегут года. Летят: планеты,
Гонимые пустой волной, —
Пространства, времена… Во сне ты
Повис над бездной ледяной.

Безводны дали. Воздух пылен.
Но в звезд разметанный алмаз
С тобой вперил твой верный филин
Огонь жестоких, желтых глаз.

Ты помнишь: над метою звездной
Из хаоса клонился ты
И над стенающею бездной
Стоял в вуалях темноты.

Страницы