Стихи

Мы встречались с тобой на закате...

Мы встречались с тобой на закате.
Ты веслом рассекала залив.
Я любил твое белое платье,
Утонченность мечты разлюбив.

Были странны безмолвные встречи.
Впереди – на песчаной косе
Загорались вечерние свечи.
Кто-то думал о бледной красе.

Приближений, сближений, сгорании
Не приемлет лазурная тишь…
Мы встречались в вечернем тумане,
Где у берега рябь и камыш.

Ни тоски, ни любви, ни обиды,
Всё померкло, прошло, отошло…
Белый стан, голоса панихиды
И твое золотое весло.

13 мая 1902

О мысль! Тебе удел цветка ...

О мысль! Тебе удел цветка:
Он свежий манит мотылька,
Прельщает пчёлку золотую,
К нему с любовью мошка льнёт
И стрекоза его поёт;
Утратил прелесть молодую
И чередой своей поблёк —
Где пчёлка, мошка, мотылёк?
Забыт он роем их летучим,
И никому в нём нужды нет;
А тут зерном своим падучим
Он зарождает новый цвет.

Обоз

Скрип телег тем сильней,
чем больше вокруг теней,
сильней, чем дальше они
от колючей стерни.
Из колеи в колею
дерут они глотку свою
тем громче, чем дальше луг,
чем гуще листва вокруг.

Вершина голой ольхи
и желтых берез верхи
видят, уняв озноб,
как смотрит связанный сноп
в чистый небесный свод.
Опять коряга, и вот
деревья слышат не птиц,
а скрип деревянных спиц
и громкую брань возниц.

январь 1964

Матрос

Ночью в море крепко спать хотелось,
Измотало зыбью нашу барку,
На носу – угодника Николу,
На корме – малиновый фонарик.

А пришли к Патрасу – рассветает,
Море заштилело, зеленеет,
На востоке, светлом, апельсинном,
Розовеют снеговые горы.

У кого есть деньги, тот в кофейне,
Пьет мастику или чай с лимоном—
Э, успею выспаться! Скорее
Дай мне сыру и вина покрепче!

Сладко ослабею, сытый, пьяный,
Забурлю кальяном, а хозяин
Будет усмехаться – и от смеха
Нос его короткий станет клювом.

8.III.13

Пропавший месяц

Облак, как мышь,
                         подбежал и взмахнул
В небо огромным хвостом.
Словно яйцо,
                         расколовшись, скользнул
Месяц за дальним холмом.

Солнышко утром в колодезь озер
Глянуло —
                         месяца нет…
Свесило ноги оно на бугор,
Кликнуло —
                         месяца нет.

Клич тот услышал с реки рыболов,
Вздумал старик подшутить.
Отраженье от солнышка
                         с утренних вод
Стал он руками ловить.

Любопытный

«Приятель дорогой, здорово! Где ты был?» —
«В Кунсткамере, мой друг! Часа там три ходил;
  Всё видел, высмотрел; от удивленья,
  Поверишь ли, не станет ни уменья
   Пересказать тебе, ни сил.
  Уж подлинно, что там чудес палата!
Куда на выдумки природа таровата!
Каких зверей, каких там птиц я не видал!
   Какие бабочки, букашки,
   Козявки, мушки, таракашки!
Одни, как изумруд, другие, как коралл!
   Какие крохотны коровки!
Есть, право, менее булавочной головки!» —
«А видел ли слона? Каков собой на взгляд!

Оставленная пустынь предо мной...

1

Оставленная пу́стынь предо мной
Белеется вечернею порой.
Последний луч на ней еще горит;
Но колокол растреснувший молчит.
Его (бывало) заунывный глас
Звал братий к всенощне в сей мирный час!
Зеленый мох, растущий над окном,
Заржавленные ставни — и кругом
Высокая полынь,— всё, всё без слов
Нам говорит о таинствах гробов
· · ·
Таков старик, под грузом тяжких лет
Еще хранящий жизни первый цвет;
Хотя он свеж, на нем печать могил
Тех юношей, которых пережил.

2

150 000 000

150 000 000 мастера этой поэмы имя.
Пуля — ритм.
      Рифма — огонь из здания в здание.
150 000 000 говорят губами моими.
Ротационкой шагов
         в булыжном верже площадей
напечатано это издание.

Бегу и вижу — ...

Бегу и вижу —
         всем в виду
кудринскими вышками
себе навстречу
      сам
        иду
с подарками подмышками.
Мачт крестами на буре распластан,
корабль кидает балласт за балластом.
Будь проклята,
      опустошенная легкость!
Домами оскалила ска̀лы далекость.
Ни люда, ни заставы нет.
Горят снега,
     и го̀ло.
И только из-за ставенек
в огне иголки елок.
Ногам вперекор,
         тормозами на быстрые
вставали стены, окнами выстроясь.
По стеклам
     тени

Рабочим Курска, добывшим первую руду, временный памятник работы Владимира Маяковского

Было:
    социализм —
         восторженное слово!
С флагом,
    с песней
         становились слева,
и сама
           на головы
                спускалась слава.
Сквозь огонь прошли,
              сквозь пушечные дула.
Вместо гор восторга —
             горе дола.
Стало:
           коммунизм —
         обычнейшее дело.
Нынче
    словом
         не пофанфароните —
шею крючь
       да спину гни.
На вершочном
         незаметном фронте

Страницы