Басни

Какой-то молодец купил огромный дом,
Дом, правда, дедовский, но строенный на-славу:
И прочность, и уют, всё было в доме том,
  И дом бы всем пришел ему по нраву,
    Да только то беды —
Немножко далеко стоял он от воды.
«Ну, что ж», он думает: «в своем добре я властен;
    Так дом мой, как он есть,
Велю машинами к реке я перевесть
(Как видно, молодец механикой был страстен!),
   Лишь сани под него подвесть,
Подрывшись наперед ему под основанье,
  А там уже, изладя на катках,

Лютейший бич небес, природы ужас — мор
  Свирепствует в лесах. Уныли звери;
   В ад распахнулись настежь двери:
Смерть рыщет по полям, по рвам, по высям гор:
Везде разметаны ее свирепства жертвы:
Неумолимая, как сено косит их,
   А те, которые в живых,
Смерть видя на носу, чуть бродят полумертвы:
   Перевернул совсем их страх,
Те ж звери, да не те в великих столь бедах:
Не давит волк овец и смирен, как монах;
Мир курам дав, лиса постится в подземелье:
   Им и еда на ум нейдет.

Как часто говорят в делах: еще успею.
   Но надобно признаться в том,
Что это говорят, спросяся не с умом,
    А с леностью своею.
Итак, коль дело есть, скорей его кончай,
Иль после на себя ропщи, не на случа́й,
Когда оно тебя застанет невзначай.
На это басню вам скажу я, как умею.

В отворенном окне богатого покоя,
  В фарфоровых, расписанных горшках,
Цветы поддельные, с живыми вместе стоя,
   На проволочных стебельках
    Качалися спесиво
И выставляли всем красу свою на-диво.
   Вот дождик начал накрапать.
Цветы тафтяные Юпитера тут просят:
    Нельзя ли дождь унять;
Дождь всячески они ругают и поносят.
«Юпитер!» молятся: «ты дождик прекрати;
     Что в нем пути,
   И что его на свете хуже?
  Смотри, нельзя по улице пройти:
  Везде лишь от него и грязь, и лужи».