Лирика

Урания

Открылось! — Не мечта ль? Свет новый! Нова сила
Мой дух восторженный, как пламень, облекла!
Кто, отроку, мне дал парение орла! —
Се муз бесценный дар!— се вдохновенья крыла!
Несусь,— и дольный мир исчез передо мной, —
     Сей мир, туманною и тесной
     Волнений и сует обвитый пеленой, —
     Исчез!— Как солнца луч златой,
     Коснулся вежд эфир небесный…
         И свеял прах земной…
Я зрю превыспренных селения чудесны…
Отсель — отверзшимся таинственным вратам —
     Благоволением судьбины

Уж третий год беснуются языки...

Уж третий год беснуются языки,
Вот и весна — и с каждою весной,
Как в стае диких птиц перед грозой,
Тревожней шум, разноголосней крики.
В раздумье грустном князи и владыки
И держат вожжи трепетной рукой,
Подавлен ум зловещею тоской;
Мечты людей, как сны больного, дики.
Но с нами Бог!.. Сорвавшися со дна,
Вдруг, одурев, полна грозы и мрака,
Стремглав на нас рванулась глубина, —
Но твоего не помутила зрака!..
Ветр свирепел — но… «да не будет тако!» —
Ты рек,— и вспять отхлынула волна.

На смерть Андрея Тургенева

О друг мой! неужли́ твой гроб передо мною!
Того ль, несчастный, я от рока ожидал!
Забывшись, я тебя бессмертным почитал…
Святая благодать да будет над тобою!

Покойся, милый прах; твой сон завиден мне!
В сем мире без тебя, оставленный, забвенный,
Я буду странствовать, как в чуждой стороне,
И в горе слезы лить на пепел твой священный!

Прости! не вечно жить! Увидимся опять;
Во гробе нам судьбой назначено свиданье!
Надежда сладкая! приятно ожиданье! —
С каким веселием я буду умирать!

Суду потомков

Истории кружится колесо
Пёстрое, как колесо обозрения.
Кого-то — наверх, прямо к солнцу, в гении,
Кого-то в подвал. И на этом все.

Разгрузит и, новых взяв пассажиров,
Опять начнёт не спеша кружить.
И снова: кому-то — венки кумиров,
Кому-то никем и нигде не быть.

А сами при жизни иные души
Из зависти что-нибудь да налгут,
Напакостят, где-то почти придушат
Иль нежно помоями обольют.

1991 г.

У Скандинавских скал

Дремлют гранитные скалы, викингов приют опустевший,
Мрачные сосны одели их твердую темную грудь
Скорбь в небесах разлита, точно грусть о мечте отлетевшей,
Ночь без Луны и без звезд бесшумно свершает свой путь.

Ластится к берегу Море волной шаловливо-беспечной,
Сердце невольно томится какою-то странной тоской:
Хочется слиться с Природой, прекрасной, гигантской, и вечной,
Хочется капелькой быть в безграничной пучине морской.

Мадагаскарская песня

Как сладко спать в прохладной тени,
Пока долину зной палит
И ветер чуть в древесной сени
Дыханьем листья шевелит!

Приближьтесь, жены, и, руками
Сплетяся дружно в легкий круг,
Протяжно, тихими словами
Царя возвеселите слух!

Воспойте песни мне девицы,
Плетущей сети для кошниц,
Или как, сидя у пшеницы,
Она пугает жадных птиц.

Как ваше пенье сердцу внятно,
Как негой утомляет дух!
Как, жены, издали приятно
Смотреть на ваш сплетенный круг!

Весна («Уж оттепельный меркнет день...»)

Уж оттепельный меркнет день.
Уж синяя на снеге тень.
Как прежде, у окна вдвоем
Попыхиваем огоньком.
Мгла пепельный свой сеет свет.
Уехала она… Но нет —

Не примиренье, не забвенье
В успокоенье чую я.
Из зеркала, грустя, отображенье —
Из зеркала кивает на меня.
И полосы багровые огня,
И отблески далекие селенья, —
Истома улетающего дня…
Рояль… Ревнивое забвенье.

Элизийские поля

Бежит неверное здоровье,
И каждый час готовлюсь я
Свершить последнее условье,
Закон последний бытия;
Ты не спасёшь меня, Киприда!
Пробьют урочные часы,
И низойдёт к брегам Аида
Певец веселья и красы.

Alter Ego

Как лилея глядится в нагорный ручей,
Ты стояла над первою песней моей,
И была ли при этом победа, и чья,—
У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?

Ты душою младенческой всё поняла,
Что мне высказать тайная сила дала,
И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.

Та трава, что вдали на могиле твоей,
Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей,
И я знаю, взглянувши на звезды порой,
Что взирали на них мы как боги с тобой.

Страницы