Стихи для школьников

Эпитафия («Простосердечный свободы...»)

Простосердечный сын свободы,
Для чувств он жизни не щадил;
И верные черты природы
Он часто списывать любил.

Он верил темным предсказаньям,
И талисманам, и любви,
И неестественным желаньям
Он отдал в жертву дни свои.

И в нем душа запас хранила
Блаженства, муки и страстей.
Он умер. Здесь его могила.
Он не был создан для людей.

На ржавых петлях открываю ставни...

На ржавых петлях открываю ставни,
Вдыхаю сладко первые струи.
С горы спустился весь туман недавний
И, белый, обнял пажити мои.

Там рассвело, но солнце не всходило
Я ожиданье чувствую вокруг.
Спи без тревог. Тебя не разбудила
Моя мечта, мой безмятежный друг.

Я бодрствую, задумчивый мечтатель:
У изголовья, в тайной ворожбе,
Твои черты, философ и ваятель,
Изображу и передам тебе.

Июнь 1902

На улицах (Февраль 1917г.)

На улицах красные флаги,
И красные банты в петлице,
И праздник ликующих толп;
И кажется: властные маги
Простерли над сонной столицей
Туман из таинственных колб.

Но нет! То не лживые чары,
Не призрак, мелькающий мимо,
Готовый рассеяться вмиг!
То мир, осужденный и старый,
Исчез, словно облако дыма,
И новый в сияньи возник!

Всё новое — странно-привычно;
И слитые с нами солдаты,
И всюду алеющий цвет,
Ив толпах, над бурей столичной,
Кричащие эти плакаты, —
Народной победе привет!

Демьянова уха

    «Соседушка, мой свет!
    Пожалуйста, покушай».—
«Соседушка, я сыт по горло».— «Нужды нет,
   Еще тарелочку; послушай:
Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!» —
«Я три тарелки съел».— «И, полно, что за счеты:
    Лишь стало бы охоты,—
   А то во здравье: ешь до дна!
   Что за уха! Да как жирна:
Как будто янтарем подернулась она.
   Потешь же, миленький дружочек!
Вот лещик, потроха, вот стерляди кусочек!
Еще хоть ложечку! Да кланяйся, жена!»
Так потчевал сосед-Демьян соседа-Фоку

Стою у стенки ...

Стою у стенки.
      Я не я.
Пусть бредом жизнь смололась.
Но только б, только б не ея
невыносимый голос!
Я день,
    я год обыденщине пре́дал,
я сам задыхался от этого бреда.
Он
жизнь дымком квартирошным выел.
Звал:
   решись
      с этажей
           в мостовые!
Я бегал от зова разинутых окон,
любя убегал.
      Пускай однобоко,
пусть лишь стихом,
         лишь шагами ночными —
строчишь,
     и становятся души строчными,
и любишь стихом,

Даешь!

У города
       страшный вид, —
город —
      штыкастый еж.
Дворцовый
    Питер
       обвит
рабочим приказом —
         «Даешь!»
В пули,
   ядерный град
Советы
   обляпавший сплошь,
белый
      бежал
        гад
от нашего слова —
          «Даешь!»
Сегодня
      вспомнишь,
         что сон,
дворцов
      лощеный салон.
Врага
  обломали угрозу —
и в стройку
    перенесен
громовый,
    набатный лозунг.
Коммуну

И так за годом год... конечно, не совсем...

И так за годом год… Конечно, не совсем
Разнообразно… да зато спокойно,
Благонамеренно, благопристойно…
И благоприобретенье меж тем
Расти всё будет… Счастие малюток
Упрочится… Да что ж?.. И кроме шуток,
Чем худо?.. а? решайся-ка, сестра,
А ежели когда-нибудь хандра
Найдет случайно…

Обычной полная печали...

Обычной полная печали,
Ты входишь в этот бедный дом,
Который ядра осыпали
Недавно пламенным дождем;

Но юный плющ, виясь вкруг зданья,
Покрыл следы вражды и зла—
Ужель еще твои страданья
Моя любовь не обвила?

Страницы