Стихи о душе

Про то, как за немцами, на денежки Антанты, отечественные двинулись, для „удушения“ наняты

Думал их превосходительство:
«Попотчую
я эту самую сволочь рабочую!»
А рабочий думал:
«Ну-ка,
садану-ка!

1.Садану я милова.
     Матушки!
    Милова Корнилова.
     Батюшки!»

2.Саданул, а сбоку снова.
     Матушки!
    Что же, смажем и Краснова.
     Батюшки!

3.А с лица и злющ и вреден, —
     Матушки!
    на него попер Каледин.
     Батюшки!

4.Вдрызг! Враги ль не все его?
     Матушки!
    Видит Алексеева.
     Батюшки!

Нордерней

Дыра дырой,
          ни хорошая, ни дрянная —
немецкий курорт,
         живу в Нордернее.
Небо
         то луч,
        то чайку роняет.
Море
         блестящей, чем ручка дверная.
Полон рот
красот природ:
то волны
    приливом
         полберега выроют,
то краб,
    то дельфинье выплеснет тельце,
то примусом волны фосфоресцируют,
то в море
    закат
              киселем раскиселится.
Тоска!..
Хоть бы,
    что ли,
         громовий раскат.

Май

Помню
   старое
      1-ое Мая.
Крался
   тайком
      за последние дома я.
Косил глаза:
где жандарм,
      где казак?
Рабочий
      в кепке,
         в руке —
            перо.
Сходились —
      и дальше,
              буркнув пароль.
За Сокольниками,
             ворами,
            шайкой,
таились
      самой
         глухой лужайкой.
Спешили
       надежных
         в дозор запречь.
Отмахивали
      наскоро

Разговор с фининспектором о поэзии

Гражданин фининспектор!
            Простите за беспокойство.
Спасибо…
     не тревожтесь…
              я постою…
У меня к вам
      дело
         деликатного свойства:
о месте
    поэта
      в рабочем строю.
В ряду
   имеющих
        лабазы и угодья
и я обложен
     и должен караться.
Вы требуете
        с меня
         пятьсот в полугодие
и двадцать пять
        за неподачу деклараций.
Труд мой
     любому
         труду

Нота Китаю

Чаще и чаще
        глаза кидаю
к оскаленному
      Китаю.
Тает
 или
   стоит, не тая,
четырехсотмиллионная
          туча
            Китая?
Долго ли
    будут
      шакалы
         стаей
генеральствовать
       на Китае?
Долго ли
       белых
         шайка спита́я
будет
     пакостить
         земли Китая?
Дредноуты Англии
          тушей кита
долго ли
      будут
      давить Китай?
Руку
 на долгую дружбу

Мелодия

К.А.Д.

Есть страна на севере, сердцу драгоценная;
В неге поэтической
Пела лишь веселья там лира вдохновенная
Песнью гармонической.
Сердцу не забыть ее пред природой новою:
С ней жизнь сердца связана.
Словно драгоценною лентой бирюзовою,
Волгой опоясана,
Взору предстоит она стройною картиною,
Чудом оживленною:
Волны нежат слух ее дикой каватиною,
С эхом соглашенною;
Розы кашемирския ароматом дышат в ней,
Небо — как в Авзонии;
Соловьи китайские в рощах распевают ей
Дивные симфонии.

Чайная роза

Если прихоти случайной
И мечтам преграды нет, —
Розой бледной, розой чайной
Воплоти меня, поэт!
Мирра Лохвицкая

Над тихо дремлющим прудом—
Где тишина необычайная,
Есть небольшой уютный дом
И перед домом — роза чайная.

Над нею веера стрекоз—
Как опахала изумрудные;
Вокруг цветы струят наркоз
И сны лелеют непробудные.

В пруде любуется фасад
Своей отделкой прихотливою;
И с ней кокетничает сад,
Любуясь розою стыдливою.

Но дни и ночи, ночи дни—
Приливы грусти необычные.
И шепчет роза: «Мы — одни
С тобою, сад мой, горемычные»…

Нет, моего к тебе пристрастья...

Нет, моего к тебе пристрастья
Я скрыть не в силах, мать-Земля.
Духов бесплотных сладострастья,
Твой верный сын, не жажду я —
Что пред тобой утеха рая,
Пора любви, пора весны,
Цветущее блаженство мая,
Румяный свет, златые сны?..

Весь день в бездействии глубоком
Весенний, теплый воздух пить,
На небе чистом и высоком
Порою облака следить,
Бродить без дела и без цели
И ненароком, на лету,
Набресть на свежий дух синели
Или на светлую мечту?

Весь день она лежала в забытьи...

Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали —
Лил теплый летний дождь — его струи
По листьям весело звучали.
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И долго слушала — увлечена,
Погружена в сознательную думу…
И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила
(Я был при ней, убитый, но живой):
«О, как все это я любила!..»

Любила ты, и так, как ты, любить —
Нет, никому еще не удавалось —
О Господи!.. и это пережить …
И сердце на клочки не разорвалось…

Теон и Эсхин

Эсхин возвращался к пенатам своим,
  К брегам благовонным Алфея.
Он долго по свету за счастьем бродил —
  Но счастье, как тень, убегало.

И роскошь, и слава, и Вакх, и Эрот —
  Лишь сердце они изнурили;
Цвет жизни был сорван; увяла душа;
  В ней скука сменила надежду.

Уж взорам его тихоструйный Алфей
  В цветущих брегах открывался;
Пред ним оживились минувшие дни,
  Давно улетевшая младость…

Страницы