Лучшие стихи Маяковского

Не все то золото, что хозрасчет

Рынок
   требует
      любовные стихозы.
Стихи о революции?
         на кой они черт!
Их смотрит
     какой-то
         испанец «Хо́зе» —
Дон Хоз-Расчет.
Мал почет,
     и бюджет наш тесен.
Да еще
   в довершенье —
           промежду нас —
нет
  ни одной
      хорошенькой поэтессы,
чтоб привлекала
        начальственный глаз.
Поэта
   теснят
      опереточные дивы,
теснит
   киношный
        размалеванный лист.
—Мы, мол, массой,

На Западе все спокойно

Как совесть голубя,
          чист асфальт.
Как лысина банкира,
         тротуара плиты
(после того,
       как трупы
         на грузовозы взвалят
и кровь отмоют
         от плит поли́тых).
В бульварах
       буржуеныши,
             под нянин сказ,
медведям
    игрушечным
             гладят плюшики
(после того,
       как баллоны
          заполнил газ
и в полночь
    прогрохали
            к Польше
             пушки).
Миротворцы
      сияют

Кто он?

Кто мчится,
      кто скачет
           такой молодой,
противник мыла
        и в контрах с водой?
Как будто
        окорока ветчины,
небритые щеки
      от грязи черны.
Разит —
      и грязнее черных ворот
зубною щеткой
      нетронутый рот.
Сродни
   шевелюра
        помойной яме,
бумажки
      и стружки
           промеж волосьями;
а в складках блузы
        безвременный гроб
нашел
       энергично раздавленный клоп.
Трехлетнего пота

Бегут берега...

Бегут берега —
        за видом вид.
Подо мной —
      подушка-лед.
Ветром ладожским гребень завит.
Летит
   льдышка-плот.
Спасите!— сигналю ракетой слов.
Падаю, качкой добитый.
Речка кончилась —
         море росло.
Океан —
     большой до обиды.
Спасите!
     Спасите!..
         Сто раз подряд
реву батареей пушечной.
Внизу
   подо мной
        растет квадрат,
остров растет подушечный.
Замирает, замирает,
         замирает гул.
Глуше, глуше, глуше…

Гимн взятке

Пришли и славословим покорненько
тебя, дорогая взятка,
все здесь, от младшего дворника
до того, кто в золото заткан.

Всех, кто за нашей десницей
посмеет с укором глаза̀ весть,
мы так, как им и не снится,
накажем мерзавцев за зависть.

Чтоб больше не смела вздыматься хула,
наденем мундиры и медали
и, выдвинув вперед убедительный кулак,
спросим: «А это видали?»

Хулиган («Ливень докладов...»)

Ливень докладов.
        Преете?
            Прей!
А под клубом,
       гармошкой изо́ранные,
в клубах табачных
         шипит «Левенбрей»,
в белой пене
      прибоем
          трехгорное…
Еле в стул вмещается парень.
Один кулак —
       четыре кило.
Парень взвинчен.
        Парень распарен.
Волос взъерошенный.
          Нос лилов.
Мало парню такому доклада.
Парню —
     слово душевное нужно.
Парню
    силу выхлестнуть надо.
Парню надо…

Смотри, чтоб праздник перешел и в будни, чтоб шли на работу праздника многолюдней

1.Смычку
         изображают так вот:
 рабочий
          крестьянину
             руку жмет.

2.Смотри,
         чтоб рукопожатию
            и в будни перейти —
 помоги кооперативу,
             нажимай на кооператив.

3.Дело очень легкое и простое —
 в праздник
      о производительности
               послушать стоя.

4.Посмотри,
     на заводе
         так не стой,
 чтоб вместо работы
         не вышел простой.

Странно... но верно

Несся
       крик
     из мира старого:
«Гражданин
        советский —
           варвар.
Героизма
       ждать
      не с Востока нам,
не с Востока
        ждать ума нам.
На свете
      только
         Европа умна.
Она
  и сердечна
      и гуманна».
И Нобиле
        в Ленинграде
не взглянул
     на советские карты.
Но скоро
       о помощи радио
с айсбергов
     слал
          с покатых.
Оказалось —
          в полюсной теми

Шестой

Как будто
    чудовищный кран
мир
 подымает уверенно —
по ступенькам
      50 стран
подымаются
        на конгресс Коминтерна.
Фактом
   живым
      встрянь —
чего и представить нельзя!
50
 огромнейших стран
входят
   в один зал.
Не коврами
    пол стлан.
Сапогам
       не мять,
       не толочь их.
Сошлись
       50 стран,
не изнеженных —
       а рабочих.
Послало
      50 стран
гонцов
   из рабочей гущи,
войны

Рождественские пожелания и подарки

Лучше
   мысль о елках
         навсегда оставь.
Елки пусть растут
        за линией застав.
Купишь елку,
      так и то
          нету, которая красива,
а оставшуюся
      после вычески лесных массивов.
Что за радость?
Гадость!
Почему я с елками пристал?
Мой ответ
     недолог:
нечего
   из-за сомнительного рождества Христа
миллионы истреблять
          рожденных елок.
Формулирую, все вопросы разбив
(отцепись, сомненья клещ!):
Христос — миф,
а елка —

Страницы