Иван Андреевич Крылов

    Проказница-Мартышка,
      Осел,
      Козел,
    Да косолапый Мишка
   Затеяли сыграть Квартет.
  Достали нот, баса, альта, две скрипки
   И сели на лужок под липки,—
   Пленять своим искусством свет.
Ударили в смычки, дерут, а толку нет.
«Стой, братцы, стой!» кричит Мартышка: «погодите!
Как музыке итти? Ведь вы не так сидите.
Ты с басом, Мишенька, садись против альта,
   Я, прима, сяду против вторы;
  Тогда пойдет уж музыка не та:
   У нас запляшут лес и горы!»
   Расселись, начали Квартет;

  Лев убирал за завтраком ягнёнка;
     А собачонка,
   Вертясь вкруг царского стола,
У Льва из-под когтей кусочек урвала;
И Царь зверей то снес, не огорчась ни мало:
Она глупа еще и молода была.
  Увидя то, на мысли Волку вспало,
   Что Лев, конечно, не силен,
     Коль так смирен:
И лапу протянул к ягнёнку также он.
    Ан вышло с Волком худо:
   Он сам ко Льву попал на блюдо.
Лев растерзал его, примолвя так: «Дружок,
   Напрасно, смо́тря на собачку,
Ты вздумал, что тебе я также дам потачку:

Невеста-девушка смышляла жениха:
    Тут нет еще греха,
  Да вот что грех: она была спесива.
Сыщи ей жениха, чтоб был хорош, умен,
И в лентах, и в чести, и молод был бы он
(Красавица была немножко прихотлива):
Ну, чтобы всё имел — кто ж может всё иметь?
    Еще и то заметь,
Чтобы любить ее, а ревновать не сметь.
Хоть чудно, только так была она счастлива,
   Что женихи, как на отбор,
  Презнатные катили к ней на двор.
Но в выборе ее и вкус и мысли тонки:
Такие женихи другим невестам клад,

«Прощай, соседка!» Волк Кукушке говорил:
«Напрасно я себя покоем здесь манил!
  Всё те ж у вас и люди, и собаки:
Один другого злей; и хоть ты ангел будь,
   Так не минуешь с ними драки».—
   «А далеко ль соседу путь?
  И где такой народ благочестивой,
  С которым думаешь ты жить в ладу?» —
   «О, я прямехонько иду
   В леса Аркадии счастливой.
   Соседка, то́-то сторона!
  Там, говорят, не знают, что́ война;
   Как агнцы, кротки человеки,
   И молоком текут там реки;