Иван Андреевич Крылов

    В прихожей на полу,
      В углу,
    Пустой мешок валялся.
    У самых низких слуг
Он на обтирку ног нередко помыкался;
      Как вдруг
    Мешок наш в честь попался
   И весь червонцами набит,
В окованном ларце в сохранности лежит.
   Хозяин сам его лелеет,
   И бережет Мешок он так,
    Что на него никак
Ни ветер не пахнет, ни муха сесть не смеет;
    А сверх того с Мешком
    Весь город стал знаком.
  Приятель ли к хозяину приходит:
Охотно о Мешке речь ласкову заводит;

  Стрелок весной малиновку убил.
Уж пусть бы кончилось на ней несчастье злое,
Но нет; за ней должны еще погибнуть трое:
Он бедных трех ее птенцов осиротил.
Едва из скорлупы, без смыслу и без сил,
    Малютки терпят голод,
      И холод,
И писком жалобным зовут напрасно мать.
   «Ка́к можно не страдать,
    Малюток этих видя;
  И сердце чье об них не заболит?»
   Лисица птицам говорит,
На камушке против гнезда сироток сидя:
«Не киньте, милые, без помощи детей;
Хотя по зернышку бедняжкам вы снесите,

  Две Бочки ехали; одна с вином,
      Другая
      Пустая.
Вот первая — себе без шуму и шажком
      Плетется,
    Другая вскачь несется;
От ней по мостовой и стукотня, и гром,
     И пыль столбом;
Прохожий к стороне скорей от страху жмется,
   Ее заслышавши издалека.
   Но как та Бочка ни громка,
А польза в ней не так, как в первой, велика.

    Когда-то, в старину,
  Лев с Барсом вел предолгую войну
За спорные леса, за дебри, за вертепы.
Судиться по правам — не тот у них был нрав;
Да сильные ж в правах бывают часто слепы.
   У них на это свой устав:
   Кто одолеет, тот и прав.
  Однако, наконец, не вечно ж драться —
    И когти притупятся:
Герои по правам решились разобраться;
Намерились дела военны прекратить,
    Окончить все раздоры,
Потом, как водится, мир вечный заключить
     До первой ссоры.
    «Назначим же скорей