Стихи русских поэтов

Ошибка

Когда снежинку, что легко летает,
Как звездочка упавшая скользя,
Берешь рукой — она слезинкой тает,
И возвратить воздушность ей нельзя.

Когда пленясь прозрачностью медузы,
Ее коснемся мы капризом рук,
Она, как пленник, заключенный в узы,
Вдруг побледнеет и погибнет вдруг.

Когда хотим мы в мотыльках-скитальцах
Видать не грезу, а земную быль —
Где их наряд? От них на наших пальцах
Одна зарей раскрашенная пыль!

О товарищах веселых...

О товарищах веселых,
О полях посеребренных
Загрустила, словно голубь,
Радость лет уединенных.

Ловит память тонким клювом
Первый снег и первопуток.
В санках озера над лугом
Запоздалый окрик уток.

Под окном от скользких елей
Тень протягивает руки,
Тихих вод парагуш квелый
Курит люльку на излуке.

Легким дымом к дальним пожням
Шлет поклон день ласк и вишен.
Запах трав от бабьей кожи
На губах моих я слышу.

Лев на ловле

   Собака, Лев, да Волк с Лисой
    В соседстве как-то жили,
     И вот какой
     Между собой
   Они завет все положили:
   Чтоб им зверей съобща ловить,
И что́ наловится, всё поровну делить.
Не знаю, как и чем, а знаю, что сначала
   Лиса оленя поимала,
   И шлет к товарищам послов,
   Чтоб шли делить счастливый лов:
   Добыча, право, недурная!

Грустная повесть из жизни Филиппова, просим пекарей не рыдать и не всхлипывать!

«Известный московский булочник Филиппов * , убежавший в свое время за границу, обратился за денежной помощью к московским пекарям».
(«Правда»)

1.Филиппов —
        не из мелоче́й, —
  царю он
        стряпал торты.
  Жирел
     с продажи калачей —
  и сам
     калач был тертый.

2.Октябрь
     подшиб торговый дом.
  Так ловко попросили их,
  что взмыл
           Филиппов,
           как винтом,
  до самой
         до Бразилии.

3.В архив
     иллюзии сданы,
  живет Филиппов
              липово:
  стощал Филиппов,
          и штаны
  протерлись у Филиппова.

Про Госторг и кошку, про всех понемножку 3

Динь, динь, дон,
динь, динь, дон,
день кошачьих похорон.
Что за кошки —
      восторг!
Заказал их Госторг.
Кошки мороженые,
в ящики положенные.
Госторг
    вез, вез,
прошел мороз,
привезли к лету —
кошек и нету.
Рубликов на тыщу
привезли вонищу.
Зовут Курбатова,
от трудов горбатого.
—На́ тебе
     на горб
дохлятины короб!
Нет такой дуры,
чтоб купила шкуры.
Подгнили они.
Иди, схорони! —
Динь, динь, дон,
динь, динь, дон,

Послание к Галичу

Где ты, ленивец мой?
Любовник наслажденья!
Ужель уединенья
Не мил тебе покой?
Ужели мне с тобой
Лишь помощью бумаги
Минуты провождать
И больше не видать
Парнасского бродяги?
На Пинде мой сосед,
И ты от муз укрылся,
Минутный домосед,
С пенатами простился!
Уж темный уголок
И садик опустели,
Где мы под вечерок
За рюмками шумели;
Где Ком нас угощал
Форелью, пирогами,
И пенистый бокал
Нам Бахус подавал.
Бегут за днями дни
Без дружеских собраний;

Земля и Солнце

Земля любит Солнце за то,
Что Солнце горит и смеется.
А Солнце за то любит Землю,
Что плачет и мерзнет она.
Не сблизиться им никогда,
Они и далеки, и близки;
Пока не остынет светило,
Живет и страдает Земля.
Хотя у них общего нет,
Не могут прожить друг без друга:
Земля для того и живет ведь,
Чтоб только на Солнце смотреть.
Оно для нее — идеал,
Любимая, вечная греза;
А Солнце живет для того лишь,
Чтоб Землю холодную греть.
Они неизменны в любви,
И, если не видятся долго,

Что — жизнь?...

Что — жизнь? грядущим упоенье
И ожиданье лучших дней.
А смерть — во всем разуверенье
И издевательство над ней.

И я — как жизнь: весь скорбь, весь близость
К тебе, готовый вновь расцвесть…
А ты — как смерть: вся зло и низость,
Вся — бессердечие и месть.

Всесильной волею аллаха...

Всесильной волею аллаха,
Дающего нам зной и снег,
Мы возвратились с Чатырдаха
Благополучно на ночлег.
Все налицо, все без увечья:
Что значит ловкость человечья!
А признаюсь, когда мы там
Ползли, как мухи, по скалам,
То мне немного было жутко:
Сорваться вниз плохая шутка!

Страницы