Лирика

Обоз

    С горшками шел Обоз,
  И надобно с крутой горы спускаться.
Вот, на горе других оставя дожидаться,
Хозяин стал сводить легонько первый воз.
Конь добрый на крестце почти его понес,
   Катиться возу не давая;
   А лошадь сверху, молодая.
Ругает бедного коня за каждый шаг:
   «Ай, конь хваленый, то́-то диво!
   Смотрите: лепится, как рак;
Вот чуть не зацепил за камень; косо! криво!
   Смелее! Вот толчок опять.
   А тут бы влево лишь принять.
  Какой осел! Добро бы было в гору,
    Или в ночную пору;

Кое-что про Петербург

Слезают слезы с крыши в трубы,
к руке реки чертя полоски;
а в неба свисшиеся губы
воткнули каменные соски.

И небу — стихши — ясно стало:
туда, где моря блещет блюдо,
сырой погонщик гнал устало
Невы двугорбого верблюда.

Радоваться рано

Будущее ищем.
Исходили вёрсты торцов.
А сами
расселились кладби́щем,
придавлены плитами дворцов.
Белогвардейца
найдете — и к стенке.
А Рафаэля забыли?
Забыли Растрелли вы?
Время
пулям
по стенке музеев тенькать.
Стодюймовками глоток старье расстреливай!
Сеете смерть во вражьем стане.
Не попадись, капитала наймиты.
А царь Александр
на площади Восстаний
стоит?
Туда динамиты!
Выстроили пушки по опушке,
глухи к белогвардейской ласке.
А почему

Мой май

Всем,
на улицы вышедшим,
тело машиной измаяв, —
всем,
молящим о празднике
спинам, землею натру́женным, —
Первое мая!
Первый из маев
встретим, товарищи,
голосом, в пение сдру́женным.
Вёснами мир мой!
Солнцем снежное тай!
Я рабочий —
этот май мой!
Я крестьянин —
это мой май.

Нашему юношеству

На сотни эстрад бросает меня,
на тысячу глаз молодежи.
Как разны земли моей племена,
и разен язык
     и одежи!
Насилу,
   пот стирая с виска,
сквозь горло тоннеля узкого
пролез.
   И, глуша прощаньем свистка,
рванулся
    курьерский
         с Курского!
Заводы.
    Березы от леса до хат
бегут,
  листками вороча,
и чист,
   как будто слушаешь МХАТ,
московский говорочек.
Из-за горизонтов,
        лесами сломанных,
толпа надвигается
        мазанок.

А знаешь край?...

Ты знаешь край, где все обильем дышит?
Гр. А.К. Толстой

…А знаешь край, где хижины убоги,
Где голод шлет людей на тяжкий грех,
Где вечно скорбь, где лица вечно строги,
Где отзвучал давно здоровый смех,
И где ни школ, ни доктора, ни книги,
Но где — вино, убийство и… вериги?…

Как над горячею золой...

Как над горячею золой
Дымится свиток и сгорает,
И огнь, сокрытый и глухой,
Слова и строки пожирает —
Так грустно тлится жизнь моя
И с каждым днем уходит дымом,
Так постепенно гасну я
В однообразье нестерпимом!..

О Небо, если бы хоть раз
Сей пламень развился по воле —
И, не томясь, не мучась доле,
Я просиял бы — и погас!

Е. Н. Анненковой ("И в нашей жизни повседневной...")

И в нашей жизни повседневной
Бывают радужные сны,
В край незнакомый, в мир волшебный,
И чуждый нам и задушевный,
Мы ими вдруг увлечены.
Мы видим: с голубого своду
Нездешним светом веет нам,
Другую видим мы природу,
И без заката, без восходу
Другое солнце светит там…
Все лучше там, светлее, шире,
Так от земного далеко…
Так разно с тем, что в нашем мире, —
И в чистом пламенном эфире
Душе так родственно-легко.
Проснулись мы — конец виденью,
Его ничем не удержать,

К Батюшкову

Сын неги и веселья,
По музе мне родной,
Приятность новоселья
Лечу вкусить с тобой;
Отдам поклон Пенату,
А милому собрату
В подарок пук стихов.
Увей же скромну хату
Венками из цветов;
Узорным покрывалом
Свой шаткий стол одень,
Вооружись фиалом,
Шампанского напень,
И стукнем в чашу чашей
И выпьем все до дна:
Будь верной Музе нашей
Дань первого вина.
Вхожу в твою обитель:
Здесь весел ты с собой,
И, лени друг, покой
Дверей твоих хранитель.
Все ясно вкруг меня;

Страницы