Лирика

Как глух сердитый шум
Взволнованного Моря!
Как свод Небес угрюм,
Как бьются тучи, споря!

О чем шумит волна,
О чем протяжно стонет?
И чья там тень видна,
И кто там в Море тонет?

Гремит морской прибой,
И долог вой упорный:
«Идем, идем на бой,
На бой с Землею черной!

Разрушим грань Земли,
Покроем все водою!
Внемли, Земля, внемли,
Наш крик грозит бедою!

Мы все зальем, возьмем,
Поглотим жадной бездной,
Громадой волн плеснем,
Взберемся в мир надзвездный!»

1

Вихрь северный злился,
а гном запоздалый
в лесу приютился,
надвинув колпак ярко-алый.

Роптал он: «За что же,
убитый ненастьем,
о Боже,
умру — не помянут участьем!»

Чредою тягучей
года протекали.
Морщинились тучи.
И ливни хлестали.

Всё ждал, не повеет ли счастьем.
Склонился усталый.
Качался с участьем
колпак ярко-алый.

2

Не слышно зловещего грома.
Ненастье прошло — пролетело.
Лицо постаревшего гнома
в слезах заревых огневело.

Люблю деревню я и лето:
И говор вод, и тень дубров,
И благовоние цветов;
Какой душе не мило это?
Быть так, прощаю комаров!
Но признаюсь — пустыни житель,
Покой пустынный в ней любя,
Комар двуногий, гость-мучитель,
Нет, не прощаю я тебя!

Ты приходил ко мне, холодный,
С жемчужным инеем в усах.
В вечерний час, со смертью сходный,
Твой лоб, твои глаза и щеки

Я грела в маленьких руках.
О, как мы были одиноки,
Вдвоем, и в мире и в мечтах!
Ты приходил ко мне, весенний,

Обвеян запахом листвы.
И в час, когда прозрачны тени,
Я целовала абрис милый
Твоей склоненной головы,

А древняя луна скользила
По кругу древней синевы.
Ты приходил ко мне, усталый
От зноя, в пыльный летний день.