Русская поэзия

Она не гордой красотою...

Она не гордой красотою
Прельщает юношей живых,
Она не водит за собою
Толпу вздыхателей немых.
И стан ее — не стан богини,
И грудь волною не встает,
И в ней никто своей святыни,
Припав к земле, не признает.
Однако все ее движенья,
Улыбки, речи и черты
Так полны жизни, вдохновенья,
Так полны чудной простоты.
Но голос душу проникает,
Как вспоминанье лучших дней,
И сердце любит и страдает,
Почти стыдясь любви своей.

6 монахинь

Воздев
   печеные
        картошки личек,
черней,
    чем негр,
        не видавший бань,
шестеро благочестивейших католичек
влезло
   на борт
       парохода «Эспань».
И сзади
    и спереди
        ровней, чем веревка.
Шали,
   как с гвоздика,
          с плеч висят,
а лица
   обвила
       белейшая гофрировка,
как в пасху
     гофрируют
          ножки поросят.
Пусть заполнится годами
           жизни квота —
стоит
   только

Сомнение

Ты начал жить. Роскошен жизни пир,
На этот пир ты позван для блаженства.
Велик, хорош, изящен божий мир,
Обилен всем и полон совершенства.
Лазурь небес, безбрежный океан,
Дремучий бор, так пышно разодетый,
Седой зимы сердитый ураган,
И тишина торжественная лета,
И говор вод, и пенье соловья,
И над землей витающая птица,
И по волнам скользящая ладья,
И в небесах горящая денница,
И темнота безмесячных ночей,
Приют тоски, мечтаний и любви, —
Картины чудные для сердца и очей.

Приметы

Видно, вновь в какой нелепости
Молодежь уличена,—
На квартиры возле крепости
Поднимается цена.

Каждый день старушки бледные
Наезжают в гости к нам
И берут лачужки бедные
По неслыханным ценам.

Оживает наша тихая
Палестина,— к Рождеству
Разоденусь, как купчиха, я
И копейку наживу.

Душа хотела б быть звездой...

Душа хотела б быть звездой;
     Но не тогда, как с неба полуночи
Сии светила, как живые очи,
     Глядят на сонный мир земной, —

Но днем, когда, сокрытые как дымом
     Палящих солнечных лучей,
Они, как божества, горят светлей
     В эфире чистом и незримом.

Элизиум

Роща, где, податель мира,
  Добрый Гений смерти спит,
Где румяный блеск эфира
  С тенью зыбких сеней слит,
Где источника журчанье,
  Как далекий отзыв лир,
Где печаль, забыв роптанье,
  Обретает сладкий мир:

С тайным трепетом, смятенна,
  В упоении богов,
Для бессмертья возрожденна,
  Сбросив пепельный покров,
Входит в сумрак твой Психея;
  Неприкованна к земле,
Юной жизнью пламенея,
  Развила она криле.

Надпись для гробницы дочери Малышевой

  О! милый гость из отческой земли!
Молю тебя: заметь сей памятник безвестный:
Здесь матерь и отец надежду погребли;
Здесь я покоюся, младенец их прелестный.
Им молви от меня: «Не сетуйте, друзья!
  Моя завидна скоротечность;
    Не знала жизни я,
      И знаю вечность».

Россия

Луна двурога.
Блестит ковыль.
Бела дорога.
Летает пыль.

Летая, стая
Ночных сычей —
Рыдает в дали
Пустых ночей.

Темнеют жерди
Сухих осин;
Немеют тверди…
Стою — один.

Здесь сонный леший
Трясется в прах.
Здесь — конный, пеший
Несется в снах.

Забота гложет;
Потерян путь.
Ничто не сможет
Его вернуть.

Болота ржавы:
Кусты, огни,
Густые травы,
Пустые пни!

Преданье

1

Он был пророк.
Она — сибилла в храме.
Любовь их, как цветок,
горела розами в закатном фимиаме.

Под дугами его бровей
сияли взгляды
пламенно-святые.
Струились завитки кудрей —
вина каскады
пенно-золотые.

Как облачко, закрывшее лазурь,
с пролетами лазури
и с пепельной каймой —
предтеча бурь —
ее лицо, застывшее без бури,
волос омытое волной.

Притча

"Пусть дым совьется в виде той петли,
которая согнать его сумела
своим кивком с холмов родной земли".
Должно быть, в мщеньи выше нет предела.
Конечно, достигая до небес,
начнет гулять, дымить противоборство.
Не стоит крыш снимать, чтоб видел лес
сей быстрый труд, настойчивость, упорство.
Все в ход пойдет: смола, навоз, трава,
должно быть, в виде той петли разложат
в горящем очаге свои дрова.
Пусть ветер им поможет. Пусть поможет.

1962

Страницы