Стихи о мире

Товарищу машинистке

К пишущему
     массу исков
предъявляет
     машинистка.
—Ну, скажите,
      как не злиться?..
Мы,
  в ком кротость щенья,
мы
  для юмора —
        козлицы
отпущенья.
Как о барышне,
      о дуре —
пишут,
   нас карикатуря.
Ни кухарка-де,
      ни прачка —
ей
 ни мыть,
     ни лап не пачкать.
Машинисткам-де
        лафа ведь —
пианисткой
     да скрипачкой
музицируй
     на алфа́вите.
Жизнь —
     концерт.

Лилии души

А. На-ой

Лилии, лилии чистые,
Звезды саронских полей…
М. Лохвицкая

В светозарной душе белых лилий посев
  Расцветет для услад урожая,
  И болотный туман испарится, осев,
  Только солнце дохнет, угрожая.
В светозарной душе — белых лилий посев,
  И такая душа — всем чужая.

Как расцвет золотист! как расцвет ее бел!
  Помнишь?— днем лепестки перелили
  Гаммой радуги звонкой,— но луч ослабел,
  И померкли мелодии лилий.
А зарею опять тихий колокол бел,
  Сердце златно лучи распалили.

Американцы удивляются

Обмерев,
       с далекого берега
СССР
     глазами выев,
привстав на цыпочки,
         смотрит Америка,
не мигая,
       в очки роговые.
Что это за люди
       породы редкой
копошатся стройкой
        там,
          поодаль?
Пофантазировали
       с какой-то пятилеткой…
А теперь
      выполняют
            в 4 года!
К таким
   не подойдешь
         с американской меркою.
Их не соблазняют
       ни долларом,
             ни гривною,
и они

Ты помнишь ли вечер, как море шумело...

Ты помнишь ли вечер, как море шумело,
  В шиповнике пел соловей,
Душистые ветки акации белой
  Качались на шляпе твоей?

Меж камней, обросших густым виноградом,
  Дорога была так узка;
В молчанье над морем мы ехали рядом,
  С рукою сходилась рука.

Ты так на седле нагибалась красиво,
  Ты алый шиповник рвала,
Буланой лошадки косматую гриву
  С любовью ты им убрала;

Одежды твоей непослушные складки
  Цеплялись за ветви, а ты
Беспечно смеялась — цветы на лошадке,
  В руках и на шляпе цветы!

Даешь!

У города
       страшный вид, —
город —
      штыкастый еж.
Дворцовый
    Питер
       обвит
рабочим приказом —
         «Даешь!»
В пули,
   ядерный град
Советы
   обляпавший сплошь,
белый
      бежал
        гад
от нашего слова —
          «Даешь!»
Сегодня
      вспомнишь,
         что сон,
дворцов
      лощеный салон.
Врага
  обломали угрозу —
и в стройку
    перенесен
громовый,
    набатный лозунг.
Коммуну

Если б я был богом океана...

Если б я был богом океана,
Я б к ногам твоим принес, о друг,
Все богатства царственного сана,
Все мои кораллы и жемчуг!
Из морского сделал бы тюльпана
Я ладью тебе, моя краса;
Мачты были б розами убраны,
Из чудесной ткани паруса!
Если б я был богом океана,
Я б любил тебя, моя душа;
Я б любил без бури, без обмана,
Я б носил тебя, едва дыша!
Но беда тому, кто захотел бы
Разлучить меня с тобою, друг!
Всклокотал бы я и закипел бы!
Все валы свои погнал бы вдруг!
В реве бури, в свисте урагана

Да, братцы, это так, я не под пару вам...

Да, братцы, это так, я не под пару вам,
То я весь в солнце, то в тумане,
Веселость у меня с печалью пополам,
Как золото на черной ткани.

Вам весело, друзья, пируйте ж в добрый час,
Не враг я песням и потехам,
Но дайте погрустить, и, может быть, я вас
Еще опережу неудержимым смехом!

Страницы