Стихи о работе

Строки охальные про вакханалии пасхальные

Известно:
    буржуй вовсю жрет.
Ежедневно по поросенку заправляет в рот.
А надоест свиней в животе пасти —
решает:
    — Хорошо б попостить! —
Подают ему к обеду да к ужину
то осетринищу,
       то севрюжину.
Попостит —
    и снова аппетит является:
буржуй разговляется.
Ублажается куличами башенными
вперекладку с яйцами крашеными.
А в заключение —
            шампанский тост:
—Да здравствует, мол, господин Христос! —
А у пролетария стоял столетний пост.

Два мая

Сегодня
   забыты
         нагайки полиции.
От флагов
         и небо
           огнем распалится.
Поставить
         улицу —
         она
              от толп
в один
   смерчевой
            развихрится столб.
В Европы
        рванется
         и бешеный раж ее
пойдет
   срывать
      дворцов стоэтажие.
Но нас
   не любовь сковала,
            но мир
рабочих
      к борьбе
         взбарабанили мы.
Еще предстоит —

Марш ударных бригад

Вперед
   тракторами по целине!
Домны
   коммуне
      подступом!
Сегодня
   бейся, революционер,
на баррикадах
      производства.
Раздувай
    коллективную
          грудь-меха,
лозунг
   мчи
    по рабочим взводам.
От ударных бригад
          к ударным цехам
от цехов
      к ударным заводам.
Вперед,
   в египетскую
         русскую темь,
как
 гвозди,
    вбивай
       лампы!
Шаг держи!
    Не теряй темп!
Перегнать

Крестьянин,— помни о 17-м апреля!

Об этом весть
           до старости древней
храните, села,
            храните, деревни.
Далёко,
    на Лене,
        забитый в рудник,
рабочий —
        над жилами золота ник.
На всех бы хватило —
           червонцев немало.
Но всё
    фабриканта рука отнимала.
И вот,
    для борьбы с их уловкою ловкой
рабочий
    на вора пошел забастовкой.
Но стачку
       царь
        не спускает даром,
над снегом
        встал
        за жандармом жандарм.

Боттичелли

Что затеял ты, Рок? не игрой ли
На арене веков занят ты?
Толпы бросил ты к Савонароле,
Руки, в знаке креста, подняты.

И от воли ль твоей, от речей ли
Исступленца, что длань распростер,
Возложил Сандро Боттичелли
Картины свои на костер?

Ты ль решил, чтоб слезой черно-палевой
Оплывала Венер нагота,
А народ, продолжая опаливать
Соблазн сатаны, хохотал?

Ты ли дым, над Флоренцией вскинутый,
Отвердил в извечный гранит,
Обратил в бесконечную скинию,
Где примеры вселенной хранить,

Повествование это о странствии эсера вокруг света

1917г.

 1. В Москве в 17-м году
 с Корниловым играл
                в одну дуду.

1918г.

 2. Рысью, в резвом аллюре,
 припустил к гетману и Петлюре.

1919г.

 3. Нос по ветру, глаза начеку,
 дернул в Сибирь к Колчаку.

1920г.

 4. — Нет ни Колчака, ни чехов больше…
 Отчего не послужить
                Барону и Польше?

1921г.

 5. — Каждому известно —
            «Свет с востока».
 Попробую выудить
            монету в Токио!

1922г.

«Массам непонятно»

Между писателем
        и читателем
              стоят посредники,
и вкус
   у посредника
         самый средненький.
Этаких
   средненьких
         из посреднической рати
тыща
     и в критиках
        и в редакторате.
Куда бы
    мысль твоя
         ни скакала,
этот
  все
    озирает сонно:
—Я
  человек
      другого закала.
Помню, как сейчас,
           в стихах
            у Надсо̀на…
Рабочий
    не любит

Даешь хлеб!

Труд рабочего,
      хлеб крестьян —
на этих
   двух осях
катится
   время
      на всех скоростях,
и вертится
    жизнь вся.
И если
   вдоволь
      муку меля
советская
    вертится мельница,
тебя —
   свобода,
       тебя —
          земля,
никто
     отобрать не посмелится.
Набег
      дворянства
       не раз повторен:
отбито
   и сожжено —
лишь потому,
      что в сумках
              патрон
с краюхой лежал,

Нордерней

Дыра дырой,
          ни хорошая, ни дрянная —
немецкий курорт,
         живу в Нордернее.
Небо
         то луч,
        то чайку роняет.
Море
         блестящей, чем ручка дверная.
Полон рот
красот природ:
то волны
    приливом
         полберега выроют,
то краб,
    то дельфинье выплеснет тельце,
то примусом волны фосфоресцируют,
то в море
    закат
              киселем раскиселится.
Тоска!..
Хоть бы,
    что ли,
         громовий раскат.

Страницы