Стихи русских классиков

Д. Давыдову

Пока с восторгом я умею
Внимать рассказу славных дел,
Любовью к чести пламенею
И к песням муз не охладел,
Покуда русский я душою,
Забуду ль о счастливом дне,
Когда приятельской рукою
Пожал Давыдов руку мне!
О ты, который в пыл сражений
Полки лихие бурно мчал
И гласом бранных песнопений
Сердца бесстрашных волновал!
Так, так! покуда сердце живо
И трепетать ему не лень,
В воспоминанье горделиво
Хранить я буду оный день!
Клянусь, Давыдов благородный,
Я в том отчизною свободной,

Чужая

Ты чужая, но любишь,
Любишь только меня.
Ты меня не забудешь
До последнего дня.

Ты покорно и скромно
Шла за ним от венца.
Но лицо ты склонила—
Он не видел лица.

Ты с ним женщиной стала,
Но не девушка ль ты?
Сколько в каждом движенье
Простоты, красоты!

Будут снова измены…
Но один только раз
Так застенчиво светит
Нежность любящих глаз.

Ты и скрыть не умеешь,
Что ему ты чужда…
Ты меня не забудешь
Никогда, никогда!

1906

Безнадежность

Жизнь без надежд — тропа без цели,
Страсть без огня, без искр кремень,
Пир буйный Вакха без веселий,
Без слез тоска, без света день.

Жизнь без надежд — без силы воля,
Без пробужденья тяжкий сон;
О, как того ужасна доля,
Кто этой жизни обречен!

Он не живет; он без сознанья
Влачит томительные дни,
И цепью горького страданья
Влекутся медленно они.

Как отчужденный, с мрачной думой,
С немой печалью на челе,
Всегда унылый и угрюмый,
Он будто лишний на земле.

Из поэмы «Без роду, без племени» («Имени и роду...»)

Имени и роду
Богу не скажу.
Надо — воеводу
Словом ублажу.

«Кто ты?» — «Я-то? Житель!»
Опустил кулак:
«Кто ты?» — «Сочинитель!
Подлинно что так».

Меткое, как пуля,
Слово под конец:
«Кто ты?» — «Бородуля!»,—
Прыснул! «Молодец!»

Я — давай бог ноги…
«С богом! Ничего!
Наберем в остроге
Помнящих родство».

Третий год на воле,
Третий год в пути.
Сбился в снежном поле—
Некуда идти!

Не жди последнего ответа...

Не жди последнего ответа,
Его в сей жизни не найти.
Но ясно чует слух поэта
Далекий гул в своем пути.

Он приклонил с вниманьем ухо,
Он жадно внемлет, чутко ждет,
И донеслось уже до слуха:
Цветет, блаженствует, растет…

Всё ближе – чаянье сильнее,
Но, ах!– волненья не снести…
И вещий падает, немея,
Заслыша близкий гул в пути.

Кругом – семья в чаду молений,
И над кладбищем – мерный звон.
Им не постигнуть сновидений,
Которых не дождался он!..

19 июля 1901

Черный день! Как нищий просит хлеба...

Черный день! Как нищий просит хлеба,
Смерти, смерти я прошу у неба,
Я прошу ее у докторов,
У друзей, врагов и цензоров,
Я взываю к русскому народу:
Коли можешь, выручай!
Окуни меня в живую воду,
Или мертвой в меру дай.

Гезиод и Омир — соперники

Народы, как волны, в Халкиду текли,
  Народы счастливой Эллады!
Там сильный владыка, над прахом отца
  Оконча печальны обряды,
Ристалище славы бойцам отверзал.
  Три раза с румяной денницей
Бойцы выступали с бойцами на бой;
  Три раза стремили возницы
Коней легконогих по звонким полям,
  И трижды владетель Халкиды
Достойным оливны венки раздавал.
  Но солнце на лоно Фетиды
Склонялось, и новый готовился бой. —
  Очистите поле, возницы!
Спешите! Залейте студеной струей
  Пылающи оси и спицы,

Песня

Я – простая девка на баштане,
Он – рыбак, веселый человек.
Тонет белый парус на Лимане,
Много видел он морей и рек.

Говорят, гречанки на Босфоре
Хороши… А я черна, худа.
Утопает белый парус в море—
Может, не вернется никогда!

Буду ждать в погоду, в непогоду…
Не дождусь – с баштана разочтусь,
Выйду к морю, брошу перстень в воду
И косою черной удавлюсь.

1903-1906

Счастие

Блажен, кто, богами еще до рожденья любимый,
На сладостном лоне Киприды взлелеян младенцем;
Кто очи от Феба, от Гермеса дар убеждения принял,
А силы печать на чело — от руки громовержца.
Великий, божественный жребий счастливца постигнул;
Еще до начала сраженья победой увенчан;
Любимец Хариты, пленяет, труда не приемля.
Великим да будет, кто, собственной силы созданье,
Душою превыше и тайныя Парки и Рока;
Но счастье и Граций улыбка не силе подвластны.
Высокое прямо с Олимпа на избранных небом нисходит:

Страницы