Стихи великих поэтов

27-е.

Разли́лся по блескам дул и лезвий
рассвет.
Рдел багрян и до́лог.
В промозглой казарме
суровый
трезвый
молился Волынский полк.

Жестоким
солдатским богом божились
роты,
бились об пол головой многолобой.
Кровь разжигалась, висками жилясь.
Руки в железо сжимались злобой.

Первому же,
приказавшему —
 «Стрелять за голод!» —
 заткнули пулей орущий рот.
 Чье-то — «Смирно!»
 Не кончил.

Заколот.
Вырвалась городу буря рот.

9 часов.

С чем
      в поэзии
      не сравнивали Коминтерна?
Кажется, со всем!
        И все неверно.
И корабль,
     и дредноут,
            и паровоз,
                 и маяк —
сравнивать
     больше не будем.
Главным
       взбудоражена
             мысль моя,
что это —
     просто люди.
Такие вот
     из подвальных низов —
миллионом
        по улицам льются.
И от миллионов
          пришли на зов —
первой
   победившей
            революции.

Глаза скосив на ус кудрявый,
Гусар с улыбкой величавой
На палец завитки мотал;
Мудрец с обритой бородою,
Качая тихо головою,
Со вздохом усачу сказал:

«Гусар! всё тленно под луною;
Как волны следом за волною,
Проходят царства и века.
Скажи, где стены Вавилона?
Где драмы тощие Клеона?
Умчала всё времен река.

За уши ус твой закрученный,
Вином и ромом окропленный,
Гордится юной красотой,
Не знает бритвы; выписною
Он вечно лоснится сурьмою,
Расправлен гребнем и рукой.

Род проходит и снова приходит,
Вновь к истокам стекаются реки,
Солнце всходит и Солнце заходит,
А Земля пребывает вовеки.

Веет ветер от Севера к Югу,
И от Юга на Север стремится,
И бежит он во мраке по кругу,
Чтобы снова под Солнцем кружиться.

Суета! Что премудрость и знанье!
Нам одно все века завещали:
Тот, кто хочет умножить познанья,
Умножает тем самым печали.