Легкие стихи Маяковского

Размышления о Молчанове Иване и о поэзии

Я взял газету
и лег на диван.
Читаю:
   «Скучает
Молчанов Иван».
Не скрою, Ванечка:
скушно и нам.
И ваши стишонки —
скуки вина.
Десятый Октябрь
у всех на носу,
а вы
  ухватились
за чью-то косу.
Люби́те
   и Машу
и косы ейные.
Это
  ваше
дело семейное.
Но что нам за толк
от вашей
    от бабы?!
Получше
    стишки
писали хотя бы.
Но плох ваш роман.
И стих неказист.
Вот так
   любил бы
любой гимназист.

Привет, КИМ!

Рабство
   с земли
         скинь!
Все,
 кто смел и надежен,
вливайтесь
    в наш КИМ,
«Коммунистический
         интернационал молодежи».
В мир
      вбит клин.
С одной стороны —
         КИМ,
с другой —
       в дармоедном фокстроте
благородное отродье.
У буржуев
    свой
          КИМ —
«Католические
      институты молодежи».
Барчуки
      идут к ним,
дармоеды
    в лощеной одеже.
У нас
     КИМ
    свой —
наш

Нашему юношеству

На сотни эстрад бросает меня,
на тысячу глаз молодежи.
Как разны земли моей племена,
и разен язык
     и одежи!
Насилу,
   пот стирая с виска,
сквозь горло тоннеля узкого
пролез.
   И, глуша прощаньем свистка,
рванулся
    курьерский
         с Курского!
Заводы.
    Березы от леса до хат
бегут,
  листками вороча,
и чист,
   как будто слушаешь МХАТ,
московский говорочек.
Из-за горизонтов,
        лесами сломанных,
толпа надвигается
        мазанок.

Екатеринбург — Свердловск

Из снегового,
      слепящего лоска,
из перепутанных
        сучьев
           и хвои —
встает
   внезапно
          домами Свердловска
новый город:
      работник и воин.
Под Екатеринбургом
         рыли каратики,
вгрызались
     в мерзлые
         породы и ру́ды —
чтоб на грудях
      коронованной Катьки
переливались
      изумруды.
У штолен
     в боках
корпели,
      пока —
Октябрь
   из шахт
          на улицы ринул,
и…

Урожайный марш

Добьемся урожая мы —
втройне,
      земля,
      рожай!
Пожалте,
       уважаемый
товарищ урожай!
Чтоб даром не потели мы
по одному,
    по два —
колхозами,
    артелями
объединись, братва.
Земля у нас хорошая,
землица неплоха,
да надобно
    под рожь ее
заранее вспахать.
Чем жить, зубами щелкая
в голодные года,
с проклятою
        с трехполкою
покончим навсегда.
Вредителю мы
      начисто
готовим карачун.
Сметем с полей

Анчар

Кто мчится,
     кто скачет,
          кто лазит и носится
неистовей
    бешеного письмоносца?
Кто мчится,
     кто скачет,
          не пьет и не ест, —
проситель
    всех
      заседающих мест?
Кто мчится,
     кто скачет
         и жмется гонимо, —
и завы,
   гордясь,
      проплывают мимо?
Кто он,
   который
         каждому в тягость,
меж клумбами граждан —
             травою сорной?
Бедный родственник?
         Беглый бродяга?

Беспризорщина

Эта тема
     еще не изо̀ранная.
Смотрите
     котлам асфальтовым в зев!
Еще
  копошится
       грязь беспризорная —
хулиганья́ бесконечный резерв.
Сгинули мать
       и отец
          и брат его
в дни,
   что волжский голод прорвал.
Бросили их
      волгари с-под Саратова,
бросила их
     с-под Уфы татарва.
Детей возить
      стараемся в мягком.
Усадим их
     на плюшевом пуфе.
А этим, усевшимся,
         пользуясь мраком,
грудные клетки

Следующий день

Вбежал.
Запыхался победы гонец:
«Довольно.
К веселью!
К любви!
Грустящих к черту!
Уныньям конец!»
Какой сногсшибательней вид?
Цилиндр на затылок.
Штаны — пила.
Пальмерстон застегнут наглухо.
Глаза —
двум солнцам велю пылать
из глаз
неотразимо наглых.
Афиш подлиннее.
На выси эстрад.
О, сколько блестящего вздора вам!
Есть ли такой, кто орать не рад:
«Маяковский!
Браво!
Маяковский!
Здо-ро-воо!»
Мадам, на минуту!
Что ж, что стара?

Помпадур

Мне неведомо,
          в кого я попаду,
знаю только —
         попаду в кого-то…
Выдающийся
      советский помпадур
выезжает
       отдыхать
        на во́ды.
Как шар,
      положенный
         в намеченную лузу,
он
    лысой головой
        для поворотов —
               туг
и носит
   синюю
      положенную блузу,
как министерский
        раззолоченный сюртук.
Победу
   масс,
      позволивших
            ему
надеть

Страницы